О Боже, подумала Джулия, внутренне ощетинясь, но у нее сейчас не было боевого задора, чтобы восстать против Дэниела. Жаль, поскольку сочетание вызова со стороны Фредди и запрета от Дэниела в другое время толкнуло бы ее на самое дерзкое поведение, от которого волосы у всех встали бы дыбом. Но нет, на этот раз она промолчит.
– Как ты глуп, – хмыкнула она. – Кто захочет спуститься в подземелье, когда провизия для пикника уже на месте, а время чая уже прошло?
– Кто? – переспросил граф. – Да ты, конечно. Но моя угроза остается в силе. Чтобы сделать ее более реальной, скажу, что, разумеется, я не придушу тебя. Но я положу тебя на колено и как следует отшлепаю. А если не веришь, попробуй нарушить мой приказ.
Если бы она могла взорваться, она тотчас же разлетелась бы на миллион кусочков.
– Только попробуй тронуть меня пальцем, Дэниел! – улыбнулась Джулия. – Ив последующие две недели ты будешь видеть мир сквозь два подбитых глаза. Обещаю.
– Верю, – ответил он, подводя ее к месту, где на траве расположились их родственники, – что настало время для чая.
Она с благодарностью освободила руку.
– Кто-нибудь хочет спуститься в подземелье? – лениво спросил Фредерик.
– Ты с ума сошел, Фредди? – воскликнула Джулия. – Сейчас, когда самое время чая? Я ужасно проголодалась. Кто-нибудь готов сбежать с холма?
Глупое предложение, решила она минуту спустя, потому что ее ноги все еще чувствовали себя так, словно им не хватало нескольких важных костей. Она закончит состязание последней. И это будет унизительно. Но это все же лучше, чем если кто-то подумает, что она побоялась спуститься в подземелье. В конце концов, у нее есть женская гордость.
Глава 8
Лишь два дня спустя после пикника Малькольм набрался храбрости, чтобы поговорить с Джулией. Всю свою жизнь он был тихим и болезненно застенчивым, находя утешение лишь в книгах и собственном богатом воображении. В последние несколько лет, когда он преодолел унизительный для себя рубеж двадцатилетия, он даже примирился с тем, что никогда не сможет изменить свою натуру и стать таким же раскованным и обаятельным, как Фредерик, или таким же уверенным в себе, как Дэниел. Он научился воспринимать себя таким, какой он есть. Он научился быть счастлив с самим собой.
Они решили пройти пешком три мили до холма к востоку от дома. Правда, не все – Сьюзен и некоторые тети и дяди сочли расстояние слишком большим. И все же на прогулку отправилась достаточно многочисленная компания, причем у всех было приподнятое настроение. Летний период у Малькольма всегда ассоциировался с Примроуз-Парком, семьей и радостью – и им самим, наблюдающим за всем издалека, словно со стороны. Нельзя сказать, что он чувствовал себя несчастным, но, если говорить честно, он немного завидовал Дэниелу и Фредди.
И он всегда слегка побаивался Джулии. Она была самой жизнерадостной и самой бесстрашной – хорошенькая, проказливая, солнечная Джулия. Малькольм восхищался ею и очень любил ее, но никогда не думал, что сможет вступить с ней в интимные отношения. Они были слишком разными во всем. Но завещание дяди все изменило.