Хитроумный гунн не ошибся. Он пробился к самому императору Юстиниану, которого поражение Хильбудия привело в совершенную растерянность и отчаяние. У него не было войск для защиты северной границы. Армия нужна была в Италии, В Африке, для войны с персами. В горе и печали он до поздней ночи читал книги царя Соломона.

И тут прибыл гунн Тунюш.

На коленях он подполз к императору, почтительно поцеловал его ногу и сказал в великом уничижении:

- Раб твой в пыли пробрался к тебе, о солнце небесное, чтобы сообщить тебе важные новости.

И он принялся толковать о том, что потерял все свое имущество, что он теперь нищий, и лишь потому, что поссорил славинов с антам и спас державу от набега диких племен севера.

- Сам господь привел тебя, - воскликнул Юстиниан и в душе дал слово принести в дар храму святой Софии золотую лампаду. Он велел выдать гунну столько денег, что алчный Тунюш едва смог унести их. Император горячо просил его и дальше натравливать друг на друга славинов и антов, пусть они воюют между собой, только бы границу не переходили. Юстиниан вручил гунну грамоту с императорской печатью, в которой повелевал всюду, куда простиралась его власть, оказывать содействие Тунюшу.

Вот почему Тунюш возвращался пьяный от радости и довольный. Когда славины насытились, Тунюш велел Радовану играть, а Истоку петь. Гунны затеяли военные танцы вокруг костра, корчили рожи, бросали вверх свои красивые мечи, спотыкались и падали. Тунюш катался по роскошной попоне, хохотал и пил.

У Радована заболели пальцы. Но гунн требовал новых песен; кричать он уже не мог и только хрипел, спьяну язык не слушался его и заплетался во рту. Перепуганный, вспотевший Радован непрерывно играл все гуннские песни, какие только знал. Исток умолк. Он сидел у ног Радована и задумчиво смотрел в огонь.

- Пой, славин! - взревел Тунюш и изо всей силы швырнул в Истока драгоценный стеклянный сосуд так, что тот разбился вдребезги.

Вождь расхохотался, гунны вторили ему.

Исток смиренно отряхнул с одежды осколки стекла и вытер кровь, выступившую из небольшой царапины на груди.

- Соня, шелудивая кошка, ты почему не поешь? Пошел спать! Все спать! Один к коням, остальные погасить огни и ложиться. Знаете, что нас завтра ожидает? Эпафродит приедет. Кони должны быть сытыми, мечи острыми - у купца много товаров, но его надо пощекотать как следует. А теперь тихо, всем спать...

Он растянулся на попоне и последние слова пробормотал еле слышно.

Гунны быстро потушили огни и, пьяные, повалились на землю. Только один молодой гунн отошел в сторону и пошел у лугу, где паслись кони. На славинов никто не обращал внимания.

Радован и Исток тихонько отодвинулись от костров, отыскали под кустом сухой травы и легли. Вскоре раздался храп спящих гуннов.

- Отец! - шепнул Исток и слегка потянул Радована за бороду.

- Что, сынок?

- Я убью Тунюша!

- Молчи, глупый! Охота тебе торчать на колу и поджариваться, как козленок?!

- Иди вперед, отец! Я убью его. Меня не поймают!

- Знай свою дорогу! Сын, который не слушается отца, заслуживает кола в брюхо!