— Я тебе изменил, — вдруг говорит он, и телефон выскальзывает из моих пальцев.

Приоткрыв рот, подхватываю гаджет опять, быстро переваривая услышанное.

К моему удивлению, в груди не происходит никаких межгалактических взрывов, и даже не холодеет под рёбрами! Всё, чего я хочу сейчас, — это услышать продолжение!

— Когда? — уточняю, уже зная ответ.

— Вчера, — тихо говорит Егор.

Сглотнув возникший в горле ком, смотрю на поля полосатого зонта над своей головой. У меня больше нет парня. Это довольно сложно принять, потому что он был мне нечужим и... нам было хорошо вместе! Разве нет?..

— Тебе так не терпелось? — интересуюсь сдавленно. — Ты хотя бы дождался, пока я сяду в самолёт?

— Не передёргивай… — бросает он, морщась.

— Пошёл ты, — советую, предпочитая больше на него не смотреть.

— Тонян, давай начистоту. Ты… блин… ты меня душишь. Реально душишь.

— Что ты несёшь? — изумляюсь, глядя на дисплей.

Сжав губы, Егор смотрит прямо на меня.

— Ты как таран, — чеканит слова, будто всю ночь репетировал, а не трахался с кем попало, не успела я войти в зону паспортного контроля!

— Это тебе мама твоя сказала? — бросаю ему в лицо.

С его родителями я поладила. Мне так казалось, но теперь я уже ни в чем не уверена!

— Не говори ерунды, — раздражается он. — Ты меня со второго свидания по рукам и ногам связала. Ты ко мне переехала, не спросив разрешения, дальше что?

— Ты не жаловался! — выкрикиваю я.

Трус.

Продолжает, не слушая:

— Дальше что? Сама себе кольцо купишь?

— Не утрируй! — начинаю злиться. — Я щётку зубную привезла! И пару комплектов белья!

— Ты три полки в шкафу заняла.

— Ну ты и урод, Егор, — восклицаю поражённо.

— Ты поменяла подушки на диване. С моими друзьями общаешься больше меня самого. Ты повсюду. Прёшь как танк. Сама не замечаешь? Тебя ни один мужик не выдержит, — продолжает он жёстко растаптывать мою самооценку. — Мы с тобой полгода встречаемся, а у меня ощущение, что десять лет. Ты меня вымотала. Я устал.

Это замечание задевает меня больше всех остальных.

В душе расцветает ужасная, давящая на грудь обида. Такая, что я закусываю дрожащую губу и сжимаю пальцами телефон.

Устал? От меня? Я такая невыносимая?

— Чтобы всё это понять, тебе пришлось потрахаться на стороне? — спрашиваю хрипло.

— Ага. Трижды, — ровно сообщает он. — Секс у нас тоже не фонтан. Как раз в сексе ты себя ведёшь как монахиня.

— Ты — свинья… — выпаливаю я.

— Иногда, — кивает он. — А тебе надо научиться прогибаться под мужика, хотя бы делать вид.

Прогибаться?!

Вскочив с шезлонга, отвожу назад руку и швыряю телефон в бассейн. Рухнув на сиденье, обнимаю руками плечи. На краешке губы повисает одинокая слезинка, и я слизываю её языком, крутя в голове его отвратительные, такие обидные слова.

Я — монахиня?

Он был моим первым! С ним я вообще ни разу не испытывала оргазма. Он только о себе и думал, пихая в меня свой член, и я не заставляла его это делать! Он всегда хотел сам. Всегда.

От обиды щиплет в глазах, и я шмыгаю носом.

Он думал о себе… поэтому у меня не получалось!

Чувство неполноценности порождает новый прилив слёз к глазам. Зло утерев их ладонью, падаю на шезлонг лицом вниз. Всхлипываю и скулю, задаваясь всякими вопросами.