— Если блеванешь, будешь ползать и всё тут языком вылизывать, — и в этот момент Григорий почувствовал, как глубоко на корень языка легла таблетка. Тошнота мгновенно прошла, все происходящее стало восприниматься ясно и четко. Григорий тут же проглотил таблетку.

— Закрывай свою вонючую пасть и пшел отсюда! — фельдшерица сапогом простимулировала Григория.

— Давайте следующего, а этому популярно объясните, что команды надо выполнять быстро и четко, — скомандовал один из гражданских.

Били его несколько минут аккуратно и очень больно: после объяснений болело все тело, но ничего не сломали и даже синяков не осталось. Большие мастера своего дела служили на этой зоне!

Через пару часов Григорий почувствовал какой-то туман в голове и через несколько минут неожиданно для всех упал без сознания.

На самом деле сознание не покинуло Григория, он как бы раздвоился. Его бездыханное тело лежало на траве и он как будто со стороны наблюдал за происходящим. Григорий совершенно ничего не чувствовал, всё происходило как-то замедленно и беззвучно.

Вот к его телу подошли какой-то офицер, дамочка-фельдшерица и один из гражданских, наблюдавших за осмотром. Дамочка брезгливо потрогала его тело кончиком сапога, затем слегка поддела сапогом его голову, чтобы увидеть лицо. Григорий лежал с открытыми глазами, все было в каком-то тумане и непонятного сине-зеленого цвета.

Дамочка что-то сказала, двое подошедших солдат раздели Григория, а затем бросили его на жесткие металлические носилки и отнесли в морг.

Слух вернулся к Григорию когда его несли на носилках. Через два часа, а в морге были часы с боем, в морг пришла медичка с теми же сопровождающими и еще раз осмотрела Григория. В этот раз осмотр не был демонстративно брезгливым и грубым.

— Время констатации 14.28 по московскому времени 12 июня 1952-го года. Зафиксируйте товарищ капитан и пойдемте, мне надо успеть всё оформить до 15.00. Мне товарищи не нужны проблемы. Вскрытие, если будет надо, только завтра, — медичка понизила голос и язвительно продолжила. — Но не думаю, что оно кому-нибудь будет нужно. Переусердствовали наши орлы со своими объяснениями.

Еще через час пришли двое каких-то очень странных, Григория помыли и переложили на другой стол. Он не почувствовал укола, но понял что ему его сделали в плечо.

В девять вечера Григорий услышал чьи-то шаги по коридору. А затем раздалось клацанье закрывающегося замка. Еще через час начала возвращаться чувствительность и Григорий стал ощущать просто жуткий холод, он почувствовал, что его начинает трясти.

Григорий лежал на металлическом столе накрытый тонкой простыней. Через какое-то время он попытался сжать кулаки, с трудом после третьей попытки это ему удалось. А затем Григорий начал пытаться напрягать, а затем расслаблять отдельные группы мышц, задерживать дыхание, делать резкие форсированные вдохи и выдохи.

Он согрелся и два часа пролетели незаметно. Часы стали бить двенадцать. Григорий аккуратно отбросил простыню, прямо перед ним висели часы. Ровно двенадцать, полночь.

Аккуратно и не спеша Григорий встал. Упражнения, которые он делал почти два часа сделали свое дело, не было никаких неприятных ощущение, голова была абсолютно светлая, движения были быстрые и четкие.