Словно настоящий паук, раскидывает он сети, пытаясь избавить общество от деспотичных особ женского пола. Пусть на одну тысячную долю процента, но это ему удается.

Второй вопрос прозвучал из уст майора Одинцова несколько дней назад. Что делал Лекарь последние десять лет? Рассчитавшись из областной детской больницы, он словно испарился. Нет его ни в одной из баз. С одного учета снялся, а на другой не встал.

И оборвал сегодня свое повествование он как раз перед самым уходом из областной детской. Под идиотским предлогом – что кричат компьютерные мальчики – ушел от ответа. Что ж, подождем до завтра, мы терпеливы. В нашей работе, вообще, терпение – одно из главных качеств. Без него – никуда.

Я вышел на балкон, закурил. В вечерней прохладе после жаркого дня легче думалось.

Доктор, а ведь ты с Лекарем в чем-то очень похож. У вас обоих нет семьи, детей. В прошлом – печальный опыт общения с женщинами. У каждого есть что-то, что не дает спокойно спать ночами. Не потому ли тебе так тяжело даются эти беседы?

На тебе все сошлось клином, все от тебя зависит!

Доказав вменяемость Лекаря, ты подпишешь фактически ему пожизненный срок. Он это прекрасно понимает, поэтому и изворачивается, как может. Твои коллеги хоть сейчас готовы поставить свою подпись под диагнозом, свидетельствующим о его невменяемости. Это будет другой срок, в других условиях, куда более комфортных.

Этого Бережков, собственно, и добивается.

Ваши беседы, говоря языком физики, достигли критической массы, вышли на рубеж, за которым можно ожидать все, что угодно. Необходимо выработать другую тактику, к прежней он приспособился и прекрасно чувствует себя во время беседы. Нужен хитрый ход, ловушка.

Не забывай: готовишься к решающим диалогам не ты один. Лекарь тоже времени зря не теряет. Ты изучаешь его, а он – тебя. И впереди наверняка сюрпризы, к которым ты можешь оказаться не готов.

На чем он может тебя поймать? На твоем прошлом? На твоих привязанностях, фетишах? На том, чего ты боишься, о чем стараешься не говорить, даже не думать. Но сначала надо узнать эти самые фетиши, потаенные уголки души.

Что, если Лекарь этим и занимается?

Какой ему смысл раскрываться перед тобой? Зачем, например, он в подробностях поведал тебе историю своей первой любви, детально описал взаимоотношения с тетушкой? Это не в его пользу!

При этом голос его звучал мягко, монотонно, словно ручеек. Хотя жертвы уверяют, что в подвале интонация была принципиально другой – звериной, нахрапистой.

Он знал, что тебе будет интересно, что ты «клюнешь» на информацию, начнешь «мотать на ус» и… забудешь об осторожности, расслабишься. Поплывешь.

Тебе уже знакомо ощущение, когда во время беседы с ним ты вдруг теряешь нить рассуждения, говоришь не совсем то, что хотел, порой даже отключаешься на короткое время от реальности, теряя контроль над ней. Кто-то будто вскрывает твою черепную коробку, меняет контакты в твоих мозговых микросхемах, и мысль, готовая сорваться с языка, вдруг испаряется из головы, словно и не было ее там.

Про диктофон, к примеру, ты так ни разу за время его рассказа и не вспомнил, хотя раньше включал и выключал автоматически. Как сигареты с зажигалкой – никогда не забывал.