Она подошла к окну. Во дворе, в свете затенённых ламп, работали с десяток человек, надёжно укрепляя и изолируя оранжерею. В течение тех двух часов, что она простояла у окна, они поставили стальные решётки на окна, сменили двери и со стороны двора пристроили к крылу здания проволочный вольер высотой метров пять, который венчали три электрических провода на изоляторах. Закончив эту работу, они уехали.
Маделен легла, но заснуть ей не удалось, и она снова встала. В предрассветных сумерках она увидела, что к Адаму пришли три человека. Облачившись в рабочие халаты, они вошли в оранжерею. Вскоре к ним присоединился Клэпхэм.
Пока медленно рассветало, Маделен боролась с последствиями алкогольного отравления предыдущих суток при помощи новых порций спиртного. И поначалу казалось, что это ей удаётся.
В течение последующих трёх суток Адам и четыре его помощника выходили, только чтобы поесть, сходить в туалет или же поспать час-другой на диване или в кресле, и на протяжении этих трёх суток Маделен пила постоянно и безостановочно. Сначала стремясь справиться со своей растерянностью, а потом, когда это не удалось, надеясь, что удастся заснуть, а когда и это не удалось, она пила, чтобы избежать похмелья и чтобы не трезветь.
В течение этих трёх дней во всех обитателях дома появилось что-то животное. Не только в Маделен, но и в пятерых мужчинах. Первый раз, когда они вышли из оранжереи, они приняли душ и переоделись. Но уже во второй раз — через двенадцать часов — они уселись прямо в своих серых рабочих халатах вокруг кухонного стола и принялись за еду, не произнося ни слова. Потом полетел к черту и распорядок обедов и ужинов. Мужчины забывали о еде, или же просили принести им бутерброды, или же по два-три человека заходили на кухню, брали руками кусок мяса, садились и засыпали на стуле, и, продремав так несколько часов, снова возвращались к работе. Через сутки между ними стёрлись все социальные различия. Когда они шикали друг на друга или дремали в кресле, ни один непосвящённый человек не смог бы уже догадаться, кто рабочий, кто дворецкий, а кто будущий директор самого престижного зоопарка за всю историю зоологии.
Они приступили к работе, светясь научным оптимизмом. В течение этих трёх дней Маделен, сквозь своё постоянно растущее опьянение, наблюдала, как этот оптимизм превращается сначала в ожидание, потом в упрямую решимость, потом в депрессивную нервозность и, наконец, в панику.
Когда Адам, с перерывом в двадцать часов, шатаясь, поднимался к себе, Маделен шла в его комнату и совокуплялась с ним, и потом иногда несколько часов спала. На третью ночь она проснулась между двумя кошмарами, осознав происходящую с её организмом экологическую катастрофу.
Алкоголь истощил её запасы жидкости. Он выкачал сыворотку из её клеток, чтобы обеспечить своё растворение, нарушил водорегулирующую функцию почек и загрязнил оставшиеся протоки аммонийными продуктами своего распада. Она явственно чувствовала неровное биение своего сердца, перегрузку печени, смертельное расстройство функций кишечника. И над этой внутренней катастрофой парили рептилии из её снов, большие, белые, сладострастные амфибии алкогольных кошмаров.