Никто из посетителей ресторана не успел выйти из столбняка и увидеть, как серый китель соскочил с кокпита и, перепрыгнув через тонущий корпус, прихрамывая, быстро исчез за домом. Но его видели двое других людей. В диспетчерской шлюзов — дежурный компании «Тейлор Вудроу», владеющей и управляющей доками Св. Катарины, опустил бинокль и поднял телефонную трубку. А Джонни, в восточной части дока, бросился бежать.

Джонни бежал по направлению к автофургону, припаркованному с той стороны дока, что обращена к промышленному району Уоппинг. В этом фургоне он следовал за «Ковчегом» к центру Лондона от условленного места швартовки у верфи Клайн на Собачьем острове.

Фургон был единственным домом Джонни и единственной его собственностью, и тем не менее он никогда не запирался и сейчас тоже был не заперт. Вместо этого на дверях была табличка, изображавшая профиль собаки, с надписью мелкими буквами, и табличка эта присутствовала не просто для украшения. На койке за сиденьем водителя лежал доберман весом в пятьдесят килограммов по имени Самсон — один из тех псов, которые пять лет подряд побеждали на подпольных собачьих боях в иммигрантских кварталах и которого Джонни приобрёл, когда тот начал проигрывать и вскоре был бы усыплён. Больше года Джонни постепенно отучал его от жизни спортивной звезды, привыкшей к суровой диете и развившей колоссальный объём лёгких и сердца, чтобы сделать из него сторожевую собаку, а также своего лучшего и единственного друга.

У Джонни было два имени, и второе из них было ему так же дорого или даже дороже, чем то, которое дали ему при рождении, — Гольф Зулу Индия Один Три Фокстрот Виски — его международный позывной радиолюбителя. Перед ним на приборной доске находилась радиостанция, и, заводя машину, он другой рукой настроил приёмник на частоту столичной полиции 148 МГц и успел услышать последние слова первого, ещё нечёткого описания разыскиваемого человека в сером кителе и приказ об оцеплении района порта.

Лицо Джонни — пока он ехал к Ист-Смитфилд-роуд и через Тауэрский мост — было непроницаемым. Он работал на Балли уже три года, и ему никогда не случалось видеть, чтобы тот совершил ошибку. Мысли его беспорядочно перескакивали с предмета на предмет: дорога перед ним, «Ковчег», Речная полиция, столкновение, ближайшее будущее и прихрамывающий беглец в сером кителе.

— Ты мог бы сказать, — обратился он к псу у себя за спиной, — что Балли, стоя в полный рост, достаёт руками до земли?

Самсон не ответил. Но он заворочался под влиянием беспокойства своего хозяина.

В течение последних десяти лет Джонни изо всех сил стремился стать неуязвимым, и это ему почти удалось. У него была работа, представлявшая собой автомобиль, и дом, который был частью автомобиля. Он мог легко перемещаться с места на место и не зависел ни от одного человека, за его спиной был Самсон, и, благодаря своему радиопередатчику он находился в контакте с друзьями по эфиру во всём цивилизованном мире. И всё-таки он сидел сейчас за рулём и дрожал. Потому что была одна слабость, которую ему никогда не удавалось скрыть: Джонни увлекался игрой на скачках и боях животных.