Он развернулся и быстрым шагом направился к выходу из залы, оставив выигрыш нетронутым на зеленом сукне.
— Шемет! — закричал Дашков, бросившийся за ним вдогонку. — Ты обезумел!
— Возможно, — улыбнулся Войцех, — но в жизни есть гораздо более важные вещи, чем деньги, а Фортуна — капризная возлюбленная. Я, пожалуй, оставлю ей возможность проявить свою благосклонность как-нибудь иначе.
Домик на Крестовском
Развалившись в кресле и устроив ноги в ботиках на обширном столе, заваленном книгами и бумагами, Войцех в задумчивости перебирал приглашения на сегодняшний вечер. Он, собственно, намеревался ответить на все отказом, со всей возможной вежливостью сославшись на непреодолимой силы обстоятельства, но баронесса фон Клюгге, его нынешняя пассия, прислала ему записочку, где в самых резких выражениях сетовала на не вовремя захворавшую тетушку, потребовавшую ее присутствия у своего скорбного одра. Он уж совсем было решил, что поедет туда, где его рады видеть и без приглашения, — на дружескую пирушку в Царское Село, когда слуга доложил о приходе поручика Сенина, его сотоварища по бессрочному отпуску из Лейб-гусарского полка.
— Проси, проси, — встрепенулся Шемет, — да шампанского вели подать, у гостя, должно, с дороги в горле пересохло.
Сенин вошел в кабинет, сверкая золотыми галунами новенького алого ментика с черной бобровой опушкой и белозубой улыбкой из-под лихо закрученных темных усов — предмета легкой зависти Шемета, все еще безуспешно пытающегося придать своему золотистому пушку бравый гусарский вид.
— А я к тебе с просьбой, корнет, — с места в карьер начал Сенин, отдавая должное благородному напитку, — прими приглашение.
Он протянул Шемету плотный конверт без вензелей и печатей.
— Кто такая эта Прасковья Федоровна? — изумился Войцех, проглядев послание. — Мы, кажется, незнакомы.
— Князь Вирский снимает для нее прелестный домик на Крестовском, — улыбнулся поручик, — и даже иногда устраивает там небольшие приемы. Сегодня там будут играть.
— Ты же знаешь, — нахмурился Войцех, — игра меня больше не прельщает. Езжай сам.
— В том-то и дело, что я туда ехать не намерен, — подмигнул Сенин, — я собираюсь преподнести княгине новое средство от одолевшей ее мигрени, и мне нужно убедить ее, что супруг не помешает лечению.
— Вряд ли он вернется оттуда слишком рано, — резонно заметил Войцех, — ты можешь сказать княгине…
— Шемет! — фыркнул Сенин. — Не философствуй. Просто исполни мою просьбу, тебе же не трудно.
— Трудно, — ухмыльнулся Войцех, — очень. Но чего не сделаешь ради друга.
Домик и вправду был прелестный, хоть и слегка обветшавший. Войцех с трудом отыскал коновязь в темном дворике, обсаженном со стороны улочки старыми липами — задерживаться долго он был не намерен и на извозчиков полагаться не решился.
В тесноватой зале, освещенной вполовину горевшей люстрой, собралось небольшое, но пестрое общество. Князь учтиво встретил юного графа, представил его нескольким сановным гостям и вернулся к зеленому столу, где игра шла под стать этому дому — с приличием дозволенного обществом порока. Войцех поставил сто рублей, проиграл, к своему облегчению, и, сочтя долг перед хозяином исполненным, приналег на дурное шампанское, разглядывая гостей.