– Кто? – не поняла Ольга.

– Друг ваш, Владимир. И по-моему, искренне в вас заинтересован. Держитесь за него. Сами понимаете, мужчины в этом возрасте редко смотрят на ровесниц, им все молоденьких подавай. А этот на вас смотрит.

Ольга тихо скрипнула зубами, но от комментариев воздержалась. Только изобразила любимую вежливо-отстраненную улыбку, попрощалась и попросила не провожать.

Выйдя за дверь, она остановилась, вцепившись в ограждение крыльца, глубоко вдохнула и медленно выдохнула, пытаясь привести сердцебиение в норму, но тревога не отпускала. На улице успело заметно стемнеть, небо снова заволокло тяжелыми тучами, из-под которых по двору порывами прокатывался ненормально холодный для лета ветер. Он шуршал, и шелестел, и щелкал флюгером, как будто пытался предупредить о чем-то, но, не зная человеческого языка, не мог. И это не способствовало успокоению.

Ежась, Ольга спустилась по короткой лестнице, дошла до калитки, взялась на ручку и обернулась, напоследок глянув на окна гостиной. Ей почему-то казалось, что из дома на нее смотрят, но Веры у окна не оказалось. Ольга скользнула взглядом по другим окнам, но в тех не горел свет, а потому было не видно, есть за ними кто-то или нет. А затылок все равно как будто жгло, поэтому она поторопилась выскочить за калитку.

За спиной тихонько клацнул язычок замка, а потом щелкнуло что-то еще, как будто кто-то запер за ней калитку. Но ведь Вера не провожала ее, никто не провожал, запереть дверь было некому.

Ольга нахмурилась и нажала на ручку, проверяя. Дверь не поддалась.

– Что за черт? – пробормотала она растерянно, уже собираясь ткнуть пальцем в кнопку звонка, но ее внезапно окликнули:

– Ольга, как я рад нашей новой встрече!

Голос был чужой, но смутно знакомый, и от узнавания его по спине снова прокатился невидимый холодный валик. Она неохотно повернула голову, как будто не желая видеть того, кто к ней обратился.

В конце дороги, на пересечении с улицей, тянущейся вдоль кладбищенского забора, стоял он. Болезненного вида парень в безликой спецовке со странноватой улыбкой на губах. Их взгляды встретились, и он шагнул к ней. От внезапно накатившего ужаса ноги свело, как в холодной воде. Ольга машинально снова дернула ручку запертой калитки, но та предсказуемо не поддалась.

Парень шагал не очень быстро, но приближался стремительно и неотвратимо. И Ольга точно знала, что она не хочет позволять ему приближаться. Рациональная часть ее мозга пыталась искать какие-то объяснения, мол, да ничего страшного, он же тебя не съест, обычный парень. Может быть, он просто брат-близнец того, кто похоронен в той могиле, потому и сидел там…

Иррациональная часть просто истерично вопила: «Беги, дура!»

Ольга оставила в покое чужую калитку, метнулась через дорогу и схватила ручку своей.

Та не поддалась. Ольга нажала на ручку еще раз, дернула ее на себя, толкнула от себя, но калитка оказалась заперта, хотя она ее никогда не запирала.

Парень приближался, глядя на нее исподлобья и плотоядно улыбаясь. В сгущающихся сумерках казалось, что его глаза светятся или просто радужка отливает ярко-золотым цветом.