– А потом баба Тося сказала, что ищет секретаря, – продолжала Фаина, – я и напросилась ей в помощницы. Спустя время старуха уехала, предложила мне у нее жить. В качестве платы я должна была вести запись пациентов, докладывать ей по скайпу об их проблемах, а потом вручать им присланные лекарства.
– В квартире, где ты ранее жила, кто-то поселился? – уточнила я.
– Вроде нет, – протянула Фая, – но точно я не знаю. Мне некогда было за соседями подсматривать, проверять, открывает кто квартиру или нет.
– Живя у Ленинида, ты продолжала работать помощницей знахарки? – уточнила я.
– Да, – подтвердила сестрица.
– И когда только ты все успевала… – восхитилась я. – Вы же с папенькой с утра до ночи по шоу бегали.
– Нет, всего одна-две съемки в день, – возразила Фаина. – Розовую куртку я, идя к бабе Тосе, натянула потому, что моя совсем холодная и рваная. Звонок с городского на мобильный перевела, это правда, не хотела тебе рассказывать, что до сих пор Антонине помогаю. Вдруг бы ты, узнав, что плохонькую работу имею, попросила с меня денег за постой? А если у меня зарплаты нет, то и взять нечего. Я жутко испугалась, когда труп увидела. Подошла поближе, а тут входит баба и как заорет: «Держите ее, помогите! Убили!» Сама не помню, как побежала на лестницу. Хотела на улицу выскочить, но прямо как нарочно полицейский в подъезд вошел. Вилочка, прости, что не ввела тебя в курс дела! Когда мне удалось от участкового удрать, я ног под собой от страха не чуяла. Всю дорогу до твоей квартиры оглядывалась, тряслась, что закричат: «Держи ее, держи!» По дороге купила самую дешевую черную краску, задумала внешность изменить.
Фая заплакала и сквозь слезы продолжала:
– Так перенервничала! Я ведь не только свою зарплату выручить хотела. Ты знаешь, я коплю деньги нам с Антошей на комнатку. Насобирала десять тысяч долларов, прятала их в квартирке, у меня там местечко укромное имелось. Баба Тося, когда вдруг вернулась, меня в минуту выперла, хорошо хоть одеться позволила. Я не успела ничего своего взять. Шмотки мои она в пакеты свалила и за дверь выставила. Но валюты своей я там не обнаружила. Антонина же не знала, где денежки схованы. Я приехала, чтобы зарплату свою отбить и заначку забрать, хотела ей в лицо сказать: «У вас в доме моя нычка…» Знаешь, как мне трудно было такую сумму собрать? Во всем себе отказывала. Уж как хотелось красивую сумку купить, но нет, надо было о мальчике думать. Говорила тебе: через два года Перцов выпихнет его из интерната. И куда нам деться? Тоша прикован к инвалидной коляске, у него, кроме меня, никого нет. Я тебе сейчас полную правду сообщила. Даже призналась, что тебя в жадности подозревала. Ведь и в самом деле боялась, вдруг ты с меня деньги за ночлег потребуешь.
– У мальчика твоя фамилия? – зачем-то уточнила я.
– Да, он Антон Тараканов, – подтвердила Фаина.
– Мне бы хотелось познакомиться с племянником, – улыбнулась я. – Можно его навестить? Ты вроде хорошо себя чувствуешь, а? Давай прямо сейчас поедем?
– Конечно, надо только позвонить Валерию Ивановичу, – пообещала Фаина. – Ой, что-то меня тошнит… Срочно нужно в туалет!