– Сестры постоянно находятся с пациентом, даже ночью. Наверное, им непросто, – вздохнула я.

– Они работают парами, – пояснила главврач, – сутки одна, сутки другая.

– Тяжелый график, – заметил Степан, – обычно после двадцатичетырехчасовой смены два или даже три дня отдыха требуется.

– Я не заставляю никого работать насильно, – рассердилась Майя Владимировна. – Все знают наши условия и соглашаются из-за большой зарплаты и прекрасного коллектива. Мы здесь – одна семья. Наш хозяин Роман Викторович Матвеев удивительный человек. Заведение он открыл в восьмидесятых, и ни разу – подчеркиваю, ни разу! – сотрудникам не задержали выплату зарплаты. В стране постоянно финансовые кризисы, а у нас окошко кассы всегда вовремя открывается. И работа у среднего персонала не слишком тяжелая. Думаете, девочки ночью не спят? Как бы не так! Пациенты в семь ужинают, в восемь уже в постели и мирно похрапывают до завтрака. Бывает, конечно, что укол надо сделать или памперс поменять. Но в основном ночи спокойные. Вот, например, Алена заступила вчера в четырнадцать часов и с восьми вечера до семи утра абсолютно ничего не делала. Николай-то Петрович бессонницей не страдает. А сегодня в два дня она уже будет свободна. Завтра у нее выходной. Расскажите об этом графике медсестре из муниципальной больницы, за которой там числится десять палат и в каждой по пять коек, и она зарыдает от зависти!

– Сейчас тринадцать тридцать, – сказала я Степану, когда мы вышли на улицу.

– Одинаково мыслим, – улыбнулся он. – Вон там, напротив, кафе. Если сядем у окна, то прекрасно будем видеть подъезд приюта, который Майя Владимировна величает пансионом-отелем.

Я кивнула. А когда мы устраивались за столиком, предложила:

– Будет лучше, если с Аленой поговорю я наедине. Ну, понимаешь, две женщины найдут массу тем для болтовни. Твое присутствие явно будет лишним.

– Понял, – сказал Степа. – Ну-ка, погоди, что там Федор нарыл?

Дмитриев вынул свой запищавший телефон.

– Говори, Федя… Отлично, сейчас открою. Потом перезвоню.

Степан взял айпад.

– А вот и почта. Итак, что мы имеем? Однако, интересно…

– Что нашел Павлов? – полюбопытствовала я.

– Сейчас расскажу, – протянул Степа, – итак… Николай Петрович Кузнецов. Весьма распространенные фамилия, имя и отчество, в Москве таких несколько.

– Но только один подарил квартиру Вольпиной, – перебила я.

– Просто медленно подбираюсь к сути вопроса, а кто-то у нас торопыга, – усмехнулся Степан. – Да, верно. Нам нужен мужчина, который жил в двух объединенных однушках. Ага! Квартиру он получил еще при советской власти. Ему дали это жилье за победу в крупных международных соревнованиях. Дядя Коля-то наш был гимнастом, знаменитостью, поэтому ему разрешили такие апартаменты иметь. А вот и его биография. Москвич, из неблагополучной семьи, отца нет, мать пьяница. Николай начал заниматься в секции. В те годы тренеры ездили по школам, выискивали перспективных детей. Занятия были бесплатными. Если в спортобществе видели, что ребенок старательный, обладает нужным характером, то убеждали родителей перевести его в спортшколу. Многим детям из такой среды, как Кузнецов, спорт давал путевку в жизнь. Тренер заставлял хорошо учиться, его воспитанник получал от государства одежду, еду.