– А иногда он в контакт специально не вступает, – продолжала медсестра. – Знаете, ему Майя Владимировна совсем не нравится.

Я усомнилась в словах Алены.

– Правда? А мне она рассказывала, как Николай Петрович ее от головной боли вылечил, как дядю Колю все любят. Очень по-доброму о нем говорила. Правда, о вашей предшественнице негативно отзывалась. Женщину уволили за то, что она разрешала персоналу «заряжаться» от Кузнецова.

Собеседница вдруг поджала губы.

– Вы почему меня в кафе позвали?

Меня насторожила резкая смена ее настроения, но выпадать из роли не стоило.

– Да просто так. Ходила в магазин, что через пару домов от вашего приюта, ой, простите, отеля, пошла назад к метро. Увидела вас. И обратила внимание на ваш очень усталый вид, а я как раз собиралась кофейку хлебнуть. Сама когда-то служила в клинике, знаю, как трудно с больными. Считайте мое приглашение проявлением цеховой солидарности.

– Вы врач? Медсестра? – начала допытываться Алена.

– Нет, нет, простой санитаркой была, бегала с ведром и тряпкой по коридорам, – сказала я чистую правду.

Девушка взяла еще одно пирожное.

– И что, вот так бывает – из техничек в писательницы?

Я налила себе еще заварки из чайника.

– Значит, вы меня узнали…

Собеседница откусила от эклера.

– Бывшая свекровь вашими книжками зачитывалась, а на обложках фото есть.

– Почему вы не сказали Майе Владимировне, что я писательница? – поинтересовалась я.

Алена улыбнулась.

– Зачем? Если сами так захотели, на фиг мне лезть… Свекровь о вас всю информацию собрала, знаю, что вы любите сами расследование вести, живо сообразила: неспроста вы к Кузнецову заявились. И Майя наша, смотрю, задергалась. Она никогда посетителей к родственникам не сопровождает, не царское это дело, для такой работы специально обученный администратор есть. Но с вами наша барыня прибежала. Явно испугалась.

Я поставила чайник на место.

– Клюкина занервничала, потому что к Кузнецову никто никогда не приходил, а тут вдруг мы с господином Дмитриевым появились?

Алена начала вытирать салфеткой пальцы.

– Я знаю кое-что интересное. Но понимаете, оклад у меня маленький, работа тяжелая…

– Сколько? – прямо спросила я.

Медсестра вынула из сумочки телефон, напечатала цифру и показала мне.

– Вот… Мой бывший муж помощник нотариуса, и он всегда говорил: никогда не произноси вслух ничего такого, о чем не должны знать третьи лица, и не пиши на бумаге. Лучший вариант – мобильный. Напечатала, показала, стерла. Переводите мне на карту все целиком – и я с вами откровенничаю. Не переводите – ухожу. Спасибо за кофе с пирожными.

Я достала свой телефон.

– Номер карты и название банка сообщите, сейчас онлайн переброшу.

Минут через пять Алена весело затараторила:

– Суперриссимо! Деньжата в клетке! Майя вам не соврала, когда сказала, что Милену, прежнюю сиделку Кузнецова, уволила. Но Клюкина не в курсе: мы с Миленой лучшие подруги. Когда Нефедову выперли, она мне сказала: «Главврач замену мне искать стала, объявление в Интернет скинула. Звони прямо сейчас. Научу, что говорить надо и как себя вести, чтобы тебя на мое место взяли». А я тогда в психоневрологическом стационаре работала. Ой, там жесть! В Москве трудно медичке устроиться.