В Москве, видимо, тоже были вне себя. Такой прилюдной пощечины и унижения перед своим союзником — Абхазией не могли снести и, кажется, готовы были помочь ей и президенту Багапшу не только словом, но и делом. Но в какой форме, чтобы разбить вооруженного до зубов, пользующегося международной поддержкой и уверенного в своей безнаказанности противника, в Кремле, видимо, окончательно не определились.
Вероятно, у некоторых московских чиновников еще не прошел избирательный стресс от результатов недавних выборов президента Абхазии. Всего два года назад они, видевшие на месте президента республики вместо харизматичного лидера Ардзинбы «своего человека» — премьера Р. Хаджимбу, грубо просчитались. В острейшей избирательной кампании 2004 года, носившей драматический характер, абхазский народ наперекор всему и всем сделал выбор в пользу Багапша и его команды. Эта его победа была, словно кость в горле тех, кто несколько месяцев назад, в августе, в Дагомысе подводил к президенту России того, кто должен был принять эстафету власти у Ардзинбы — премьера Хаджимбу.
И здесь они совершили типичную для постсоветских политических менеджеров ошибку. Пройдясь по абхазским чиновничьим верхам, российские чиновники забыли спросить мнение народа, тем белое такого своенравного и самобытного, как абхазский. Итог был закономерен. 3 октября 2004 года Багапш вместе с кандидатом в вице-президенты известным историком С. Лакобой уже в первом туре одержали убедительную победу. На следующий день о ней знала уже вся Абхазия. Но «не знал» только «ручной» абхазский центризбирком и не признавали итоги выборов севшие в лужу российские чиновники.
Началась травля Багапша и его сторонников. Некоторые российские СМИ объявили его и ближайшее окружение «криминалитетом, рвущимся к власти», записав скопом в этот криминалитет около 52 % избирателей. А губернатор Краснодарского края А. Ткачев то ли в припадке чиновничьего рвения, то ли от чрезмерной переоценки своей личности из-за частых встреч в аэропорту Сочи первых лиц российского государства заявил, что «закроет границу с Абхазией».
Спустя время, когда из Кремля повеяли совершенно другие ветры, президента Багапша признали, А. Ткачев как ни в чем не бывало заговорил уже «о большом друге России и Кубани Сергее Васильевиче Багапше».
Но не Ткачев, а сам Сергей Васильевич сумел переломить отношение Москвы к себе и своей команде к лучшему. Тогда президент находился в невероятно тяжелом положении: в госказне пусто, с властными друзьями за пределами Абхазии и вовсе не густо, в правительстве собрались совершенно разные по взглядам люди. И все же каким-то немыслимым образом ему удалось за два года наладить работу правительства и несколько охладить невероятно высокий политический накал в обществе, вызванный недавней прошлой избирательной кампанией.
И вот спустя два года президент Багапш снова оказался в труднейшей ситуации — на этот раз между трех огней.
В Кодорском ущелье за мощнейшими укреплениями сосредоточилась хорошо организованная и оснащенная по последнему слову техники грузинская военная группировка. Это был уже далеко не тот полууголовный сброд, который вторгся в Абхазию в августе 1992 года. Ее костяк составляли военнослужащие, за плечами которых был опыт боевых действий в Ираке, Афганистане. И, что весьма немаловажно, их питал дух реванша, а также уверенность в своих силах.