Внутренне она по-прежнему чувствовала себя в ловушке, словно животное, попавшее в капкан в лесу. Сэми написала матери письмо.
«Я перебирала в уме причины, по которым не могу бросить тебя, ведь я очень тебя люблю. И потому, что я тебя люблю, я не хочу причинять тебе боль. Я много думала о любви и боли и о том, как мне больно и почему. И вот я решила, что лучше мне будет уехать. Вам так будет спокойнее. Нам стало спокойней, когда Никки уехала, так что теперь, когда уеду я, у вас все наладится».
В конце Сэми добавила, что жить в машине – весьма неплохой вариант.
«Со мной ничего не случится. Все будет так, как должно быть. Я бы хотела, чтобы ты меня поняла, но, думаю, ты никогда не поймешь».
Сэми не представляла, куда пойдет, пока не переговорила с Никки. Сестра сказала ей, что недавно общалась с их бабушкой, Ларой, и собиралась с ней повидаться.
– Позвони бабуле, – посоветовала она.
Сэми так и поступила, и Лара с радостью пригласила ее к себе в Беллингем.
Сэми слышала, что отец искал ее машину, а мать подала в полицию заявление об угоне. Ей надо было найти другой способ добраться до Беллингема. Мать Кейла, Барб Хансон, предложила ее отвезти. Она была невысокого мнения о Шелли, которая как-то раз разбудила ее посреди ночи телефонным звонком и принялась выспрашивать, сколько зарабатывают они с мужем.
«Я сказала, что это не ее дело и что нельзя звонить чужим людям по ночам», – вспоминала впоследствии Барб.
На следующий день Барб отвезла Сэми в Беллингем. По дороге девочка кое-что рассказала ей о том, как мать обращалась с ней и с ее сестрой. Когда Барб высаживала Сэми из машины, Лара добавила от себя еще несколько историй про то, что вытворяла Шелли в детстве и юности.
«Она сказала, что мама как-то попыталась поджечь дом, – вспоминала Сэми. – Что издевалась над сестрой. Оказывается, бабушка боялась, что мать поила нас сиропом ипекакуаны, чтобы никуда не брать с собой. Барб сидела и внимательно слушала. Мне стало легче от того, что бабушка это рассказала, потому что кто-то подтвердил мои слова. Человек, который знал даже больше меня».
Сэми провела у Лары все лето 1997 года.
Как поездка в Канаду для Никки, это был один из самых счастливых моментов в ее жизни.
Глава сорок четвертая
Никки тяжело переживала расставание с сестрами. Хоть она и не жалела, что уехала, и считала, что спасла себе жизнь, ей очень их не хватало. Узнав о том, что Тори больна, Никки отправила ей открытку.
«Надеюсь, тебе скоро станет лучше, малышка. Я слышала, что вот-вот выпадет снег. Наверняка при виде него ты очень обрадуешься. Ты хорошо заботишься о маме и Сэми? Ну когда не болеешь?»
Тори так ее и не получила.
Шелли неоднократно пыталась связаться с Никки, но старшая дочь не отвечала на звонки и не перезванивала. Никки не хотела иметь ничего общего со своей сумасшедшей матерью. Она была бы рада никогда больше не видеться с родителями. Потом Шелли без предупреждения явилась к ней. Она вела себя очень заботливо, говорила, что волнуется, и просила Никки вернуться домой. Она может жить с ними. Ходить в колледж. Но Никки понимала, что все это – сплошная ложь. Все, что говорила ее мать, было ложью. Как-то раз шериф округа подъехал к ее трейлеру спросить, все ли с Никки в порядке.