– И что теперь? – спросила Ксения, посмотрев на Серафима. – Мы едем в Казань?

– Именно, – ответил тот. – Как ты все правильно понимаешь, дорогуша. Мы добьем Скалона при помощи одного из бывших «червонных валетов». Так что, собирайся.

– Мы что, поедем прямо сегодня? – подняла бровки Ксения.

– Сегодня, – сказал Серафим. – А что, тебя здесь держат какие-то дела?

– Нет.

– Тогда собирайся!

…Как Ксения познакомится с Долгоруковым, что будет делать и что говорить – все это было подготовлено Серафимом, причем до самых мельчайших деталей. Конечно, как события будут разворачиваться дальше, зависело уже от обстоятельств, но начало знакомства Ксении и Всеволода Долгорукова должно выглядеть безупречно случайным. Иначе побывавший во всяких переделках бывший «червонный валет» мог заподозрить неладное, и тогда – «сворачивай кампанию»! Они даже неоднократно прорепетировали предполагаемую «случайность» в гостиничном номере и прекратили только тогда, когда Серафим остался доволен безукоризненной игрой Ксении.

А потом произошло знакомство…

– Вот он! – прошипел он ей в самое ухо, указывая на плотного господина небольшого роста с усами и аккуратной бородкой, подходящего к зданию на Воскресенской улице, между первым и вторым этажами которого красовалась вывеска:

Ниже, в стеклянной витрине, где стояли образчики товаров, были по грудь нарисованы сытый мужчина в цилиндре, с лихо закрученными усами, и миловидная, тоже упитанная дама в шляпке с перьями и накинутым на плечи боа. А между ними стоял на деревянной ножке исполненный вручную плакатик со словами:

– Действуй, – услышала она, и Серафим в нетерпении вытолкал ее из экипажа.

В короткой песцовой шубке и легкомысленной для зимы шляпке с одиноким страусиным пером, торчащим, как парадный султан на кивере гвардейца-гренадера, барышня стала подниматься по ступеням крыльца в магазин И. И. Бенклера и, неловко оступившись, вскрикнула и рухнула на гранитные плиты крыльца. Было довольно больно, но что поделаешь, ведь надлежало быть предельно естественной. Почти тотчас над ней склонился Долгоруков и увидел большие бездонные глаза, наполненные слезами. Смотрел он участливо и добро, и когда предложил помощь, Ксения согласилась:

– Благодарю вас, вы очень добры, – приняла она поданную руку. Однако, поднявшись при помощи Долгорукова, снова вскрикнула и едва не упала. И Долгоруков был вынужден подхватить ее за талию…

– Колено, – тихо вымолвила она, страдачески сморщив носик. Это мимическое движение должно было вызвать у фигуранта чувство жалости с примесью умиления. Что, кажется, и произошло. К тому же беспомощность женщины, стоящей на одной ноге и держащей другую на весу, требовала от него решительных действий.

– Это ведь ваш экипаж, мадам? – спросил Долгоруков, кивнув на крытую рессорную коляску и придерживая женщину за талию.

– Мадемуазель, – сдержанно поправила его женщина и вымученно улыбнулась. – Да, мой.

– Простите… Может, вы отложите ваши покупки до следующего раза? – предложил Всеволод Аркадьевич. – А сейчас сядете в свой экипаж и поедете домой?