Пожав плечами, Лешка вылез из коляски и протиснулся в калитку вслед за девушкой. Они оказались в обширном саду с оливковыми деревьями, грушами, яблонями, виноградом и еще какими-то деревьями и цветами. По неширокой аллейке, указывая дорогу, шагал привратник — лысый темноглазый старик, судя по гладкому подбородку и тоненькому голосу — евнух.

— Сюда, госпожа! — пропищал он, подойдя к опоясывающей обширный особняк галерее.

— Я заплачу чуть позже, — Ксанфия нервно закусила губу.

Старик поклонился:

— О, не стоит и беспокоиться. Проходите.

Влюбленные — наверное, уже можно было их так называть — оказались в полутемной гостиной и по узкой лестнице поднялись на второй этаж, в комнату, довольно обширную и темную… Лешка вдруг отпрянул, сбоку явно кто-то стоял!

— Не бойся! — расхохоталась Ксанфия. — Это всего лишь статуя. Их здесь много!

Статуй здесь действительно хватало, похоже, что мраморных, размером с человеческий рост, раскрашенных, голых… Ну, какие же статуи в одежде?

— Это настоящие, греческие, — отворив широкие ставни, девушка улыбнулась. — Недешевые, между прочим…

За окном, во дворе, что-то журчало. Лешка не поленился, подошел, выглянул, увидев внизу бьющий фонтан и пруд.

— Прежний владелец очень любил ловить прямо из окна золотистых карпов.

— Да-а… — юноша покачал головой. — Красиво жить не запретишь! И где теперь прежний хозяин? Не иначе — в тюрьме?

— Откуда ты знаешь?

— Так… Догадался.

Подойдя, Ксанфия обняла его сзади и поцеловала в шею. Лешка повернулся…

— На! — девушка подала ему… отрез какой-то голубоватой ткани. — Задрапируй окно… Видишь, там, наверху, есть карниз.

— Сделаю, — кивнув, Лешка проворно повесил занавесь, и в комнате сразу образовался некий приятный полумрак… навевающий вполне определенные мысли.

— Нет-нет, не поворачивайся! Я скажу — когда…

Заинтригованный, юноша пожал плечами и принялся ждать. Ожидание, впрочем, не затянулось надолго.

— Можешь повернуться, — разрешила Ксанфия. Лешка обернулся… И никого не увидел! То есть никого, кроме статуй, среди которых — он присмотрелся — были и женские — все в разноцветных париках.

— Отыщи меня! — прозвучал девичий голос. — Ну же! Юноша скользнул к статуям… Горевшие по стенам светильники еще больше сгущали полумрак… Ага, вот она, Ксанфия! Какая великолепная грудь!

— Ты! — Лешка протянул руку… и тут же отдернул, почувствовав вместо нежного тепла кожи каменный холод мрамора…

— Не угадал! Не угадал! — голос и смех звучали, казалось, повсюду. — За каждую неудачную попытку будешь снимать с себя какую-нибудь вещь. Начнем с туники]

Послушно сняв тунику, Лешка дернулся… и снова неудачно! И так, до тех пор, пока не остался совсем без одежды…

-Ну?

Юноша присмотрелся — вот эта статуя похожа, очень похожа… Нежные обводы талии, волнующая ямочка пупка, грудь с твердыми пупырышками сосков… почти как настоящая… А, впрочем, почему бы и нет?

Лешка протянул было руку… и тут же отдернул — статуя была рыжей! То есть — в рыжем парике…

— Ха-ха-ха!

Засмеявшись, статуя сбросила парик и, сойдя с постамента, бросилась в объятия юноши, жарко целуя его в уста: