– Его хоть кто-нибудь любит? – прошептала она.

– Нет, – ответил Том. – Даже команда терпеть не может. Он уже уволил двоих.

Начали подходить остальные члены нашей группы, и тут подъехал поезд, заполненный смеющимися кроликами (а также плачущими детьми, родителям которых следовало внять предупреждению и выйти из павильона игровых автоматов). Эрин спросила одну девушку, страшно ли было.

– Самое страшное – его бесстыжие руки, – ответила та и радостно заверещала, когда бойфренд сначала поцеловал ее в шею, а потом увлек к павильону игровых автоматов.

Мы забрались в вагончик, рассчитанный на двоих, так что внутри было тесновато. Бедро Эрин прижималось к моему, грудь касалась моей руки. Я почувствовал внезапное и весьма приятное шевеление к югу от экватора. Если отбросить фантазии, готов поспорить, что от подбородка и выше мужчина – моногамное существо. А ниже ремня обитает беспринципный охальник, который плевать хотел на моногамию.

– Руки держим вну-у-утри! – прокричал Эдди Паркс заунывно-монотонным голосом, прямая противоположность рекламной тираде Лейна Харди. – Руки держим вну-у-утри! Если рост ребенка меньше трех футов, сажаем его на колени или выходим нару-у-ужу! Сидим тихо и следим за по-о-оручнем!

Защелкнулись поручни безопасности, некоторые девушки вскрикнули. Можно сказать, прочищая голосовые связки перед поездкой в темноту.

Потом мы рывком тронулись с места и вкатились в тоннель.

Девять минут спустя мы вылезли из вагончика и вместе с остальными участниками нашего заезда вышли через павильон игровых автоматов. За нашими спинами Эдди инструктировал новых посетителей, убеждая держать руки вну-у-утри и следить за по-о-оручнем. Нас он не удостоил и взглядом.

– Подземная темница получилась так себе, потому что всех пленников изображали доби, – поделилась своими впечатлениями Эрин. – В пиратском прикиде был Билли Руджерио. – Ее щеки горели румянцем, волосы растрепались, и я подумал, что она чудо как хороша. – Но Кричащий череп меня пронял, как и Камера пыток… Господи!

– Действительно, круто, – согласился я. В старших классах я насмотрелся фильмов ужасов и думал, что меня ничем не удивишь, но когда по наклонному желобу скатилась голова с выпученными глазами, только что отрубленная гильотиной, я чуть в штаны не наложил. Понимаете, губы еще шевелились.

На авеню Радости мы заметили Кэма Йоргенсена из команды «Гончих», который продавал лимонад.

– Кто хочет стаканчик? – спросила Эрин. Она все еще бурлила от впечатлений. – Я угощаю!

– С удовольствием, – ответил я.

– Том?

Он рассеянно пожал плечами. Эрин вопросительно посмотрела на него и побежала за лимонадом. Я повернулся к Тому, но он наблюдал за описывавшей круг за кругом Ракетой. А может, смотрел сквозь нее.

Эрин вернулась с тремя высокими бумажными стаканчиками с ломтиком лимона на каждом. Мы пошли к скамейкам в парке Радости, рядом с детским городком Качай-Болтай, и сели в тени. Эрин говорила о летучих мышах, которые атаковали поезд в самом конце поездки: она, конечно, знала, что это игрушки на проволоке, но летучие мыши всегда вызывали у нее страх и…