– В Вострякове, руководит засадой. Я дую туда со своей группой. А ты махни на Белинского, в Дежурную часть Московского областного управления милиции, там Волков и Глазунов. Все. До связи…

– А Нина где? – успел я крикнуть в трубку.

– Нину отправил к Пшеничному. Пока!

Я взглянул на часы. Было 13 часов 05 минут. В любую минуту полковник Олейник может захватить этого «Корчагина», и тот в Отделе разведки живо сознается, что именно он убил Мигуна. Они даже не станут его пытать. Они просто пообещают ему, виновному в других преступлениях, барские условия в лагере, досрочное освобождение и московскую прописку. И мне понадобится полмесяца, чтобы изобличить его во лжи, да и то неизвестно – удастся ли.

В Дежурной части Московского управления милиции, в зале, скорее похожем на пульт управления какой-нибудь телестудии, за центральным пультом сидел дежурный по управлению старый милицейский ас полковник милиции Владимир Глазунов. Рядом с ним в кресле – начальник Всесоюзного угрозыска моложавый энергичный генерал-лейтенант Анатолий Иванович Волков, в прошлом – один из самых профессиональных мастеров уголовного розыска. Слева и справа от них за пультом, магнитофонами, телеэкранами и другой аппаратурой – помощники ответственного дежурного и еще какие-то технические чины. На стенах зала рельефные карты Московской области, пересыпанные разноцветными огоньками и надписями с обозначением районов: Мытищинский, Пушкинский, Одинцовский… Но несмотря на всю эту деловую аппаратуру, обстановка в Дежурной части весьма неделовая. В эфире звучит веселый радиотреп:

– Я, пожалуй, тоже в гадалки пойду! А фули? К ней народ валом валит, она меньше полста не берет с человека. У нее в день моя месячная зарплата выходит, – слышен из динамика мужской, с кавказским акцентом голос начальника областного угрозыска полковника Якимяна.

– А радикулит она лечит? – спрашивает в микрофон генерал Волков.

– А кого радикулит мучает, товарищ генерал, вас? – отзывается Якимян.

– Ну… – подтвердил Волков.

– Лучшее средство, дарагой, это горячая соль или горячий песок! Нагреть на сковородке соль, засыпать в мешочек…

– Докладывает пост на 18-м километре Киевского шоссе, – перебил его четкий мужской голос. – Только что в сторону Востряково проскочила белая «Волга» 52-12 с двумя пассажирами…

– Вас понял, – наклонился к пульту дежурный по Управлению полковник Глазунов, легонько коснулся какой-то клавиши на пульте, и в ту же секунду на стене, на большом экране, возникла проекция детальной карты отметки «18-й километр» Киевского шоссе.

Я мысленно прикинул по карте расстояние – от восемнадцатого километра Киевского шоссе до Востряково на машине можно доехать минут за двенадцать-пятнадцать, то есть преступник вот-вот должен попасть в капкан, а здесь, в Дежурной части, – никакого напряжения, даже наоборот, – Волков снова наклоняется к микрофону и говорит Якимяну, который сидит где-то в Вострякове, в оперативном штабе засады:

– Так что делать с этой солью? Нагреть на сковородке, а потом?

– Потом насыпать в мешочек, завернуть в полотенце и положить на поясницу. Только, чтоб не грело, а пекло! – отзывается Якимян.