Сама по себе пуля девятого калибра, найденная мной во дворе, – ерунда, железка. То, что она вылетела во двор через форточку, тоже пока еще ни о чем не говорит, а вот то, что я нашел ее во дворе не в присутствии двух понятых – свидетелей, а лишь при шофере – это с моей стороны преступление, любой суд может отклонить эту улику. Конечно, при том правовом произволе, который царит вокруг, можно и пренебречь формальностями – и протокол изъятия пули оформить позже, но… грамотность следствия – показатель профессионализма следователя.
Поэтому я сидел на кухне в служебно-явочной квартире покойного товарища Мигуна С.К., пил чай из предварительно проверенного на свет (нет ли на нем отпечатков пальцев) стакана и ждал прибытия понятых – Ниночки и какой-то там Тамары, а вмеcте с ними и Светлова с моим следственным чемоданом. В этой квартире произошло кое-что и кроме самоубийства, и я не уйду отсюда, пока не осмотрю здесь со Светловым каждый миллиметр, и каждую ворсинку в этих замечательных персидских коврах, и каждое пятнышко на этой импортной мебели. Но теперь это будет сделано по всем правилам закона – в присутствии понятых и с помощью хотя и простых, но достаточных для начального этапа следствия инструментов. По этой части Светлов еще больший мастер, чем я, ему в Уголовном розыске чуть не каждый день приходится заниматься осмотрами мест происшествий, у него и глаз навострен, и нюх натаскан. Еще бы! В Москве ежедневно совершается три-четыре умышленных убийства, десятки и сотни разбоев и грабежей и – по статистике – 4 тысячи случаев крупного и мелкого хулиганства. Поэтому оперативно-следственная служба МУРа – это опытные и цепкие профессионалы, особенно в расследовании преступлений против личности. Мы, следователи Союзной Прокуратуры, чаще всего имеем дело с преступлениями против государства, а осмотры мест преступлений, особенно – кровавых, в нашей практике явление не частое…
Ну, а что касается Следственной части КГБ СССР, то она у нас самая слабая! Во-первых, безответственность перед законом отучает следователей КГБ работать грамотно и приучает пренебрегать деталями, а во-вторых, кадры в КГБ набирают не по деловым качествам, не по призванию или таланту, а в первую очередь по анкетным данным – партийность, национальность и социальное происхождение. Но трудно найти талантливого юриста, у которого все генеалогическое древо было бы идеально-партийно гладким, без родственников за границей, без еврейской крови, без репрессированных винно или невинно предков, без так называемой моральной неустойчивости и так далее.
А если такой самородок и отыщется, то еще вопрос, захочет ли он работать в КГБ… Потому они и проморгали эту выщерблинку в форточке, и не указали, во что был одет Мигун в момент самоубийства, и не сделали графической экспертизы его предсмертной записки…
Звонок в дверь прервал мои размышления над стаканом чая. Светлов, Нина и ее подруга Тамара заявились шумно, с моим следственным чемоданом, с магнитофоном, пакетами с едой и даже с бутылкой шампанского. Едва перешагнув порог и увидев просторный холл-прихожую, где на стенах висели оленьи рога и галерея ярких африканских масок, Ниночка воскликнула: