В Главном Управлении Госавтоинспекции СССР на проспекте Мира, дом 82, семидесятилетний старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре СССР Тарас Карпович Венделовский извлек в картотеке копию водительских прав, выданных гражданину Гиви Ривазовичу Мингадзе в октябре 1975 года, и сводку полученных им с 1973 по 1978 год штрафов за нарушение правил уличного движения. На копии водительского удостоверения была фотография гражданина Мингадзе, 1945 года рождения, уроженца города Тбилиси. Венделовский здесь же, в картотеке, написал на бланке Прокуратуры СССР «Постановление об изъятии документов» и уложил в свой портфель документы Мингадзе.

Бывший король ростовских домушников по кличке Фикса Володя Азарин осторожно закрыл за собой двери баклановской квартиры, спустился в подъезд и вышел на метельный проспект Вернадского. Там он сел в машину к поджидавшему его «пахану» и сказал со вздохом:

– Ничего нет – ни бумаг, ни пленок.

– Ты все осмотрел? – спросил бывший «пахан», а ныне мастер по сборке автомобилей автозавода имени Лихачева.

Володя Азарин выразительно посмотрел ему в глаза:

– Обижаешь!

– Значит, нужно его портфель брать, – сказал «пахан», вышел из машины и вошел в телефонную будку, набрал номер: – Игнат? – сказал он в трубку. – У меня пусто. А где шпингалеты?

– В Колпачном переулке, возле ОВИРа.

Среди миллионов московских разговоров этот короткий разговор не привлек ничьего внимания, а между тем «пахан» понял, что «шпингалеты» – вторая группа московских уголовников, привлеченных Светловым для работы, – сопровождают Николая Афанасьевича Бакланова и находятся сейчас в Колпачном переулке.

Толпа родственников и друзей арестованных по операции «Каскад» заправил «левой экономики», как и вчера, осаждала четыре низких окошка Отделения приема передач Бутырской тюрьмы. В этой очереди капитан Колганов высмотрел пожилую, усталую и разом состарившуюся женщину – Галину Леонидовну Брежневу. Заплаканное и густо напудренное лицо, отсутствующие глаза, в руках пакеты с какой-то едой.

Неподалеку от нее дежурный по Отделению пожилой старшина громогласно объявлял:

– Передачи только от прямых родственников! Предупреждаю: никаких знакомых, никаких друзей! Нечего тут арестованных икрой кормить! У них уже запоры от ваших передач!

Часть посетителей, вздохнув, откололась от очереди, несколько человек окружили дежурного, пытаясь внушить ему, что они принесли только лекарства, но старшина был непреклонен:

– У нас тут доктор есть! Он им пропишет лекарства!

Но Галина Леонидовна не уходила из очереди, словно не слышала объявления. Когда до окошка осталось два человека, Колганов протиснулся к ней, сказал негромко:

– Дайте мне вашу передачу, я сдам. У вас все равно не примут…

– А у вас? – спросила она.

– Попробуем… – усмехнулся Колганов.

Затем он низко нагнулся к окошку приема передач и сказал приемщице:

– Зоя, это для Бориса Буранского, камера 317.

Приемщица удивленно вскинула глаза и узнала Колганова:

– Витек, а ты кем приходишься этому Буранскому?