— Ас-саламу алейкум, Заир-бей, — пожав мою руку, он хлопает меня по плечу. Я сдержанно отвечаю на приветствие. — Не ждал тебя так рано. Не терпится получить свою хатун[6]? — подмигнув, продолжает скалиться Азис. — Готов поторговаться?

— Если хатун придется мне по душе, то я заплачу любую цену, — бесстрастно улыбаюсь я.

— Аллах свидетель, ты обязательно выберешь ту, что станет жемчужиной твоего дома. Мыть, стирать, ублажать, танцевать. Мои хатун все умеют, — хвастается Наим.

— Слов мало. Хотелось бы взглянуть, Азиз-бей. Я бизнесмен, мое время дорого. Я могу посмотреть товар первым?

— Сразу видно, что заламе[7] пришел не шутки шутить, а хатун выбирать, — одобряюще кивает Азиз. Прищурившись, смотрит мне в глаза. — Но правила для всех едины. Я выполнил твоё пожелание. И в торгах будут целых три девушки с белоснежными волосами, прекрасные и сладкие, как персик, — поцеловав сложенные большой и указательный пальцы, заверяет меня торговец.

— Так говоришь, словно успел попробовать, прежде чем выставить на продажу, — пряча гнев под дружелюбным тоном, отвечаю я.

— Побойся Аллаха. Я честный человек, — цокнув языком, качает головой Наим. Так я и поверил. — Многие девушки до сих пор невинны и чисты, как слеза пророка.

— Но не все? — напряженно уточняю я.

— Предпочтения у всех разные, — разводит руками Наим. — Ты просил девственницу со светлыми волосами и белой кожей, — напоминает он мне.

— Я передумал. И блондинки меня больше не интересуют, — подняв раскрытую ладонь, заявляю я. — Пусть будет брюнетка с голубыми глазами.

— Купец платит, я предлагаю товар. Ты выберешь себе другую. Европейки с прозрачной кожей и шелковистыми волосами цвета серебра всегда уходят с аукциона первыми. Возможно, ты передумаешь, когда взглянешь на них поближе.

— Ты гарантируешь мне, что я смогу купить любую девушку?

— Слово даю, Заир-бей, — сияет белозубой улыбкой Наим. — Если твоя цена будет выше последней, то товар твой. Таковы правила аукциона. Но сразу хочу предупредить, что хатун, подходящая под твое описание, была заказана другим покупателем.

— Правила же едины для всех? — напоминаю я.

Склонив голову набок, Азиз пристально рассматривает меня с головы до ног, явно оценивая мои материальные возможности. Их сложно определить по одежде, которая в пустыне у всех практически идентична.

— Заир-бей, не пытайся подловить меня на нечестности/

Почесав густую бороду, он опускает взгляд на мои дизайнерские часы, подаренные на свадьбу Таиром Кадером. Их цена превышает стоимость трех Хаммеров последней модели. В обсидиановых глазах Азиза появляется алчный блеск. Я уверен, этот хитрый сукин сын будет торговаться до последнего. Но с часами я расстаться не готов. Не уверен, что смогу их вернуть однажды, как это случилось с перстнем моего отца.

— Я — торговец, ты — покупатель. Ты заказал товар, я привез. Разве тебе понравится, если твой заказ купит другой?

— А в чем тогда смысл аукциона? — невозмутимо парирую я.

— Конкуренция, ас-сайед[8] Заир, цена может возрасти в несколько раз во время торгов.

— Так если моя цена окажется выше, я смогу купить заказ другого покупателя?