— Что там не проект дома, — выдыхает Лейла, сцепляя пальцы на коленях до побелевших костяшек.

Прищурившись, склоняю голову набок, всматриваясь в побледневшее лицо Лейлы.

— А что же? — сухо уточняю я.

— Нечто запретное. Неправильное, — она наконец поднимает ресницы, тревожно глядя на меня. Ревность, подозрение, боль и целая гамма эмоций мелькает в черничных глазах Лейлы.

— Например?

— Я не знаю! — в сердцах восклицает она. — Не знаю. Зачем ты меня мучаешь, Джамаль-джан? Я все сказала, призналась. Если там действительно проект дома, то поклянись, что ты собираешься строить его не для третьей жены и не для западной шармуты, о которой ты думаешь все время.

— Откуда такие выводы, Лейла? — приподняв одну бровь, невозмутимым спокойным тоном интересуюсь я. Женщины удивительно наблюдательные и тонко чувствующие существа. Никогда нельзя пренебрегать ими, иначе получишь в постель ревнивую истеричку. — Сама пришла к ним или подсказал кто?

— Я отлично знаю, что здоровый мужчина не способен хранить верность месяцами, даже если безумно любит своих жен, — смело заявляет Лейла. — И нет никакого дома, да?

— Дом есть. И он уже построен, — опровергаю я ее подозрение.

— Но не для меня? Не для Аиды?

— Нет, — отрицательно качаю головой. Лейла вспыхивает от негодования, даже шея ее покрывается румянцем. Я не сомневаюсь в том, какой именно вывод она сделала.

— Для другой женщины?

— Я не обязан отвечать, ты же знаешь, — сдержанно улыбаюсь. — Ты обязана принять любое мое решение, Лейла.

Она опускает взгляд вниз, признавая мою правоту, но уверен, скрипя зубами и закипая от ярости. Сбивчивое дыхание и заострившиеся скулы подтверждают мое наблюдение.

— Когда ты уезжаешь? — неестественная улыбка растягивает полные губы.

— Завтра утром.

— Так быстро… — бормочет Лейла, вскидывая голову и потрясенно глядя мне в глаза. — И ты проведешь эту ночь с Аидой? Но почему?

— Разве ты не заслужила наказания?

— Наверное, Аллах отвел свой взор от меня в тот день, когда я позволила тебе взять вторую жену, — высокопарно заявляет Лейла.

— Ты позволила? — не сдержавшись, я смеюсь, и она оскорблённо замолкает. — Лейла, ты неисправима.

Встаю и медленно приближаюсь к ней. Я вижу, как в обсидиановых выразительных глазах вспыхивает надежда.

Я внезапно вспоминаю, как увидел ее впервые в доме Кадера, куда был приглашён на ужин. Таир очень рьяно чтит традиции, и когда в доме присутствуют гости, женщины редко появляются в гостиной, где собираются мужчины. Я только вернулся, закончив обучение в Европе; мы с Таиром курили кальян, пили арабский кофе и разговаривали только на те темы, которые могли позволить в его доме, не опасаясь прослушки. За годы работы в АРС я довольно рано научился разделять обе свои жизни и придерживался обозначенной границы. Если четко провести линию, то не возникнет никаких сложностей. Мне это удалось. В доме Таира я был обычным дипломированным архитектором, а он — наследником оставленного отцом состояния. Мы смялись, шутили, обсуждали намечающуюся свадьбу его давнего друга. Я не заметил, а почувствовал на себе чье-то пристальное внимание.