– Родная моя! Любимая! Катюшенька!

Муж осыпал ее лицо поцелуями. И Катя с удивлением поняла, что губы у него соленые.

– Ты что? Плакал?

Но муж ей не отвечал.

– Я боялся, что ты не вернешься. Боялся, что ты меня бросила!

– А почему не звонил?

– Я тебе не звонил, думал, что ты не захочешь со мной разговаривать. Прости, вчера я вел себя словно дурак. Мерзкий, глупый дурак! Ты имела полное право на меня обидеться. Спасибо, что хоть к ночи пришла.

– Гаврюша, я задержалась вовсе не поэтому. И если бы ты мне позвонил, я бы тебе объяснила, что случилось.

– Да? А что случилось?

– Гаврюша, произошло ужасное несчастье.

Катя присела на краешек стула, потому что ноги ее почти не держали.

– В окрестностях нашего дома погибла молодая женщина.

– Погибла женщина? Кто?

– Некая Лида Ревнивцева.

– О!

Муж побледнел до такой степени, что Катя даже испугалась. Муж стал буквально зеленеть у нее на глазах.

– Что с тобой?

– Как, говоришь, звали несчастную? – выдавил из себя супруг.

– Лида. Ревнивцева Лида. Ты ее знал?

Гаврила с натугой помотал головой:

– Нет. Откуда?

– Я не знаю откуда, – Катя подозрительно взглянула на супруга. – Но ты так странно отреагировал на ее имя…

– С чего ты взяла? Вовсе и не на ее имя. Просто я встревожился, что возле нашего дома произошла такая трагедия. Как, говоришь, она погибла?

– В том-то и дело, ее убили.

– О!

Теперь муж даже согнулся, словно кто-то ткнул ему кулаком в бок. Услышанная новость столь явственно поразила его, что это было видно.

– Гаврила, – строго произнесла Катя. – В чем дело?

– А? Что? Нет, ни в чем!

– Да на тебе буквально лица нет!

– Что ты придумываешь? Я в порядке.

– Я тебя знаю не первый день, ты испуган.

– Да! – неожиданно вдруг согласился Гаврила, и глаза его забегали. – Я испуган. Я очень сильно испугался… за тебя!

Катя удивилась:

– А при чем тут я?

– Ну как же… Ты ходишь взад и вперед по этой безлюдной дороге. Ходишь рано утром, когда еще темно. Ходишь вечером, когда уже темно. А вдруг это с тобой случилось бы нечто подобное?

Катя растрогалась:

– Я тебе так дорога?

– И ты еще спрашиваешь!

И Гаврила, схватив жену в охапку, даже застонал от переполнявших его чувств:

– Ох, я такой дурак! Такой…

Таким взволнованным Катюша своего мужа еще никогда не видела.

– Если бы ты только знала, какой я дурак!

– Прекрати себя так называть.

– Нет, я дурак, дурак, дурак!

С каждым новым возгласом голос Гаврилы повышался. В нем слышались истерические нотки. Наконец он отпустил Катю и, подскочив к стене, начал биться об нее головой. Катюша оторопела. Такого она точно раньше никогда не наблюдала. Гаврила бился не сказать чтобы очень сильно, но все же ощутимо. Гул по дому шел основательный. Теперь Катя встревожилась еще больше.

– Да что с тобой? Перестань! Перестань немедленно, я кому сказала!

Гаврила перестал бодать лбом стену. На лбу у него выросла большая шишка. Катюша хотела сострить: «Словно рог режется!» – но поостереглась. Про рога с Гаврилой лучше было не шутить.

Вместо этого она как можно ласковей произнесла:

– Милый, но ведь со мной все в порядке. Я дома. Пострадала другая девушка, но не я. И еще мне кажется, она была не очень хорошим человеком.