Курганов посмотрел вдруг серьезно и ласково, сказал тихо:
— Ничего плохого не случится. Ты мне всегда приносишь удачу...
Толик зачесал ногой ногу и засопел. Но Курганов и сам смутился:
— Да, тут еще такое дело... Там сразу на первом листе... Ты знаешь, что такое эпиграф?
— Это... ну, такие строчки в начале книжки, да? Из какого-нибудь другого рассказа или стихов...
— Вот-вот... Ну, и так уж получилось у меня... Видишь ли, ты мой первый читатель. И стихи у тебя очень подходящие. В общем, я, как говорится, взял на себя смелость... сделал их эпиграфом к повести. Если ты не возражаешь.
— Ой... — У Толика щекам стало горячо от радости и благодарности. — Но ведь это еще не такие... не настоящие стихи.
— Как тебе сказать... Они хорошие. Для моей повести — очень хорошие. Самые подходящие. Я так и подписал: "Четвероклассник Толик Нечаев, первый читатель этой повести". Можно?
— Конечно... Только я ведь уже в пятый перешел.
— Это неважно. Когда писал стихи — был четвероклассник. Будешь потом расти, а в стихах останется твое детство... А?
— Ладно, — прошептал Толик. — Но я боюсь немного...
— Чего?
— Вдруг мама не разрешит. Скажет: куда тебе в настоящую книжку... Скажет: не заслужил еще.
Курганов медленно проговорил:
— Во-первых, ты очень заслужил...
Толик нерешительно поднял глаза:
— Чем?
Курганов будто не услышал. Сказал:
— А во-вторых, маму мы уговорим.
Толик совсем не боялся засады. Ему казалось, что он пробыл у Курганова чуть ли не полдня. Кто же станет караулить его столько времени?..
Попался он, когда миновал сад и перекресток.
Мишка, Рафик и Люська прыгнули из-за пустого киоска. Семен выбрался из рассохшейся бочки, что валялась у изгороди (бочка при этом развалилась). Олег и Витя подскочили сзади.
Обступили плотно.
Толик притиснул к животу тяжелую папку.
— Ребята, вы что! Я сейчас не играю!
— Мы тоже не играем, — разъяснил Олег. — Мы в самом деле берем тебя в плен.
— Но я сейчас не могу! У меня важное дело!
— Ай-яй-яй, — медовым голосом сказала длинноногая Люська, и глаза ее были безжалостны. — А нам-то что? Тащите его, робингуды.
Семен влажными ладонями ухватил Толика за локти.
— Но я же правда не могу! Мне домой надо! Вот видите — папка? В ней важные документы, у меня мама машинистка!
— Вот и посмотрим, что это за документы! — обрадовался Рафик. Синие глаза его засияли лучистым любопытством.
— Там, наверно, тайные планы против нас, — выдохнул Семен.
Они не понимали! Им нужны были тайны, охота за шпионами, чтобы жизнь была интересной! А ему как быть? Если отберут или растреплют рукопись, растеряют листы, что он скажет Арсению Викторовичу?
"Ты мне всегда приносишь удачу..." Принес удачу!
— Вы какие-то совсем глупые, — с тихим отчаянием проговорил Толик. — Сейчас ну нисколько не до игры. Если с папкой что-то случится, знаете что будет? И мне, и вам...
— Ох как страшно, — хихикнула Люська.
Но Олег сказал:
— Нам твоя папка не нужна, если в ней ничего про нас нет. Ты сам нам нужен.
— Да зачем?!
— Как зачем? Протокол-то еще не дописан, — вредным голосом напомнила Люська.
— Мы так и не выяснили, кто ты такой, — махнув ресницами, разъяснил Витя.