— Видишь, девочка, чем приходится заниматься во имя спасения нации.
Лея кокетливо подмигнула. Максим Максимович подошел к ней и нежно обнял за талию. Принцесса не сопротивлялась. Штирлиц завалил ее на роскошную кровать Вождя и осторожно выключил свет.
Млечный путь загадочно мерцал и притягивал к себе таинственной силой Великого Магистра блуждающие Галактики. Но Альфатагома была погружена во Мрак. Силы Разума отступили и предали когда-то могучую цивилизацию. Лиловый шар Эндора тускло сиял, лениво блуждая вокруг орбиты древнего Эроса, уводя за собой «Звезду смерти», на которой Максим Максимович творил развратные делишки с бывшей принцессой Татуина и нынешней радисткой «Зари коммунизма».
ГЛАВА 11. ШУТКА ПРЕМЬЕРА
Темнело. Борис Николаевич включил торшер. «Жаль, что не курю, — подумал он, потирая плечо. — Под эту книженцию хорошо бы крепкую сигару». Камин весело трещал. Принесли вечерний чай, куранты пробили десять ударов.
Примерно в 22.30 без стука вошел Гайдар (хотя некоторые историки западной ориентации утверждают, что это было в 22.31). Ельцин вздрогнул и поставил ногтем метку на недочитанной странице.
— Что вы так взъерошены, Егор Тимурович, что случилось? — Гайдар нервно махнул рукой и подошел к камину.
— Политическая шлюха ваш Кальтенбруннер, Борис Николаевич! Представляете, отдал все эфирное время Гитлеру и этому, как его… на подхалима похож… Таба… то есть, я хотел сказать, Шелленбергу.
— А конституция? — нахмурился президент.
— C ней все хорошо, — поспешил успокоить премьер. — А что делать мне? Моему блоку? И это за неделю до выборов! Дрянь!
— Успокойтесь, Егор Тимурович, что-нибудь придумаем…
Гайдар усмехнулся и открыл «Тимура».
— Можно заказать чайку? — сощурясь, спросил он.
Ельцин кивнул и вызвал Руслана.
— Еще два чая, Руслан Имранович, и покрепче.
— И побыстрее! — вставил премьер. — Разжирели они тут у вас, Борис Николаевич, на государственных харчах! Ворье!
Хасбулатов вышел и уже через минуту принес чай. Гайдар недоверчиво посмотрел на большую чашку с дымящимся напитком и громко отпил несколько глотков.
— Ну что ты встал? Вали! — бросил он Руслану. — Борис Николаевич, тут идейка появилась неплохая… Нет! Невозможно работать! Я же тебе сказал, пшел вон! Распоясался у вас тут, Борис Николаевич, обслуживающий персонал донельзя… Ну так вот. Ах, да! Идейка… Идейка — индейка. Жрать хочется, черт…
— Гош, не тяни, — поторопил Ельцин.
— Ну так вот. Как нам преодолеть кризис в России быстро и без потерь? Как, Борис Николаевич?
— Реформы…
— Это один из методов, но есть и другой путь, представляете? Например, завтра соберем всех умниц из МБ, из МВД, может, и из военного ведомства даже кого-нибудь пригласим…
— Ой, да не тяни же ты! — крякнул Борис Николаевич, косясь на недочитанную страницу.
— Только не перебивайте. А то собьюсь или забуду. Ага! Ну, короче, объявляем войну США, предлог есть — Аляска.
Ельцин вздрогнул и расширил зрачки. Премьер невозмутимо продолжал:
— Ага! И группируем наши войска на Дальнем Востоке. Вот в штаны-то наложат… — потирая руки то ли от холода, то ли от радости, воскликнул Егор Тимурович. — И все. А через неделю сдаемся.