Она часто заморгала, словно отгоняя слезы.

— Почему же ты приехал?

Эндрю провел пальцами по волосам. Почему? Нелепый какой вопрос. И он абсолютно не представлял, как на него ответить.

— Когда я уезжал в Бостон, я не знал… Думал, когда я вернусь, ты еще будешь здесь. Что у меня еще будет время… — Наконец он опустил руки, оставив всякие околичности. — Я приехал, потому что мне нужно было в последний раз увидеть твое лицо.

Слезы, которые Лиззи так тщательно сдерживала, хлынули по ее щекам. Как она могла подумать, что сможет так легко расстаться с этим человеком? Как могла надеяться, что, если она тихо сбежит из города, пока он в отъезде, это будет менее болезненно для них обоих? Теперь это казалось ей просто непостижимым.

Но после того, что она только что прочитала, многое казалось ей немыслимым. Она должна была что-то ему сказать, помочь ему понять смысл своих действий — но не находила нужных слов.

— Я не хотела обидеть тебя, Эндрю, — Лиззи протянула к нему руку, однако он отстранился. — Я просто пыталась облегчить ситуацию.

— По-твоему, это могло бы что-то облегчить?

— Эндрю… выслушай меня…

— Я и так все время тебя слушал. Я слышал все, что ты мне говорила. Каждое словечко, до единого. Надеялся ли я все это время, что ты передумаешь? Естественно. Но теперь я наконец все уяснил. И приехал попрощать…

Лиззи приложила пальцы к его губам, не давая договорить.

— Я остаюсь, Эндрю. Я не собираюсь возвращаться в Нью-Йорк.

— Ты не… — Он крепко схватил Лиззи за обе руки, словно боясь, что она может умчаться. — Но Ранна сказала, что… И что же заставило тебя изменить решение?

Лиззи улыбнулась, глядя ему в глаза:

— Девять поколений женщин рода Лун, одуванчик… и ты.

Эндрю озадаченно сдвинул брови:

— Не понимаю.

— Все, о чем ты только что говорил: что я рассчитывала уехать из города, не попрощавшись с тобой, а здесь оставить табличку «Продается», — все это и планировалось. Я действительно собиралась так поступить. Но сегодня я стала складывать кое-какие вещи, принадлежавшие Альтее, и меня вдруг озарило. Я не могу просто отвернуться и уйти от того, что построили все эти женщины, от того, чем они занимались, кем они были, и от того, что они претерпели ради того, чтобы я могла здесь жить. Они часть моей истории, а я — часть их истории. Мне кажется, вплоть до сегодняшнего дня я этого просто не понимала. Что именно они — мое наследие. Не имение — не земля и не стоящие на ней дома, — а именно эти женщины.

— А как же твоя работа?

— Я могу создавать духи и здесь.

Эндрю недоверчиво посмотрел ей в глаза:

— Ты готова просто взять и отказаться от своей жизни в Нью-Йорке?

— Готова. Я весь последний час бродила по лесу, пытаясь увязать то, к чему я стремлюсь, с тем, что я обещала себе много лет назад, и наконец я осознала. Мама была права. Я имею право на счастье, и это мой единственный шанс. Ты мой единственный шанс. А все остальное — просто ерунда. Завтра же я позвоню Люку и скажу, что ему следует поискать нового креативного директора. — Она подняла руки, чтобы коснуться лица Эндрю, с наслаждением вдохнув исходящий от его кожи теплый амбровый аромат. — Я хочу писать свою историю здесь, Эндрю… с тобой, если ты все еще готов связать себя со мною.