– Если ты смогла вообразить себе Джаспера настолько достоверно, что настал день и он к тебе пришел, значит, ты вполне можешь вообразить себе, что не больна раком.

Пока Эшли Белл говорила это, с ней начали происходить удивительные метаморфозы: светлые волосы потемнели почти до черноты, голубые глаза стали карими, а черты лица – зеркальным отражением черт лица Биби.

Биби, которая была на самом деле Эшли, положила руку на лоб Биби, а затем проникла в него так, словно плоть и кости девушки не представляли собой никакой преграды для нее. Кончики пальцев слепо изучали поверхность мозга, касаясь извилин, борозд и складок. Девушка стояла затаив дыхание. Слишком личным, интимным казалось ей происходящее, ведь мозг – это трон души. Некоторые считают, что никакой души нет, и все мы порой задумываемся над тем, не правы ли скептики. Возможно, все мы всего лишь животные. Но Биби, которая была на самом деле Эшли, не просто водила пальцами по извилинам и бороздам, она с корнем вырывала раковую паутину. Биби также видела то, что ощущали пальцы другой, видела всю сложность строения мозга, этот шедевр серого вещества, а внутри его – слабое свечение, отнюдь не являющееся обычными мозговыми волнами. Это сверкала вечная сущность девушки, которую любил Пэкстон.

Когда другая Биби отстранила от ее мозга руку, вокруг ее пальцев виднелись темные пасма какой-то инородной, мерзко воняющей ткани, которые не могли быть ничем иным, кроме ужасных нитей глиомы. Она скатала похожие на паучью сеть волокна в посверкивающий слизью комок величиной с мячик для гольфа и забросила его далеко в сторону. Подавшись вперед всем телом, обняла Биби.

– А теперь будем закругляться, Бибс, – сказала она шепотом. – Зажмурься. Давай покончим с этим и отправимся домой.

Когда спустя несколько секунд Биби открыла глаза, то осталась только она. Больше не было двух Биби. Так должно быть и в дальнейшем.

В чрезвычайном восхищении и благоговейном страхе девушка зашагала по колоссальному залу, словно человек, рожденный и выросший в глубокой пещере, а по прошествии практически четверти столетия вышедший наружу и впервые узревший звездное небо.

Она сделала все так, как говорил ей Терезин. Она представила себе все свои приключения, все свои поиски Эшли Белл, сбереженные в памяти своего домашнего компьютера и лэптопа, но не ради Терезина, а ради самой себя, ради того, чтобы никогда больше ничего не забыть. У Биби не было ни малейшего желания пытаться опубликовать эту книгу. А еще она не собиралась оставлять этот мир в руках психопата, убившего собственную мать. Пусть уж лучше ей придется погибнуть вместе с ним. Она не бог-создатель, она смертная лгунья.

Не было никакой необходимости идти по коридору к лифтам. Теперь Биби понимала истинную природу этого места. Она вообразила, как подобно бестелесному духу парит вниз сквозь этажи в приемный зал. Спустя секунду девушка очутилась там, где пожелала.

Биби подняла глаза на большой красный круг с двумя стилизованными молниями-близнецами. Камень растаял, словно восковой, и потек на пол. Стены вокруг нее начали терять свою матовость, постепенно становясь прозрачными как стекло. Одновременно, будто мираж в пустыне, возникли очертания палаты № 456, но почти сразу же мираж начал приобретать вполне материальные образы, хотя пока Биби не видела там ни посетителей, ни саму себя.