Вегманн, думал я, Вегманн! Весь день мы шатались, разыскивая индейский шалаш, вигвам, а вигвама не было! Вигвам - Вегманн... Могло оказаться простым совпадением.

Простым совпадением также могло быть и то, что Гейл Хэндрикс привередливо отмахнулась от прочих городских бензоколонок и старательно вывела меня именно сюда. Сказала: "какое чистое, опрятное место!"

Возможно. Только три предыдущих, мелькнувших мимо пикапа заправочных станции были ничуть не менее опрятны.

Дабы я немедля узрел последствия и вполне прочувствовал всю глубину свершенного зверства, Гейл оставила настольную лампу включенной. Говоря строго, это было психологическим просчетом, ибо полный мрак и неизбежное первоначальное недоумение действуют на нервы куда сильнее.

Намокший от пролитых слез носовой платок, зажатый в бессильно повисшей руке, тоже выглядел небольшим преувеличением. Однако в целом драму разыгрывали на пятерку с минусом. Ибо, свалившись поперек постели, Гейл блистательно позабыла скинуть измызганные туфли.

Она дозволила мне всласть налюбоваться содеянным, потом вздрогнула и привскочила.

- Ох... Я не слышала... Уснула, наверное... С минуту я разглядывал женщину и совершенно искренне жалел. Она хорошо работала - по-настоящему хорошо; но все же оставалась любительницей. Рано или поздно столкнется с положением, выпутаться из которого уже не сумеет.

- Плакать изводили? - осведомился я, изображая гнуснейшую ухмылку. - Что огорчает вашу неотразимость? Вынужденное расставание с незаменимым господином Хелмом?

- Ты! Наглая, высокомерная, невыносимая скотина!..

- Вот, - предложил я, извлекая из кармана собственный платок: - возьми сухой. Утрись и высморкайся.

- Ну почему, почему я встречаю только чудовищ? Почему не могу наткнуться на просто... хорошего... доброго мужчину? Хоть капельку доброты можно у вашей породы сыскать? Неужто многого прошу?

- Гейл, - отозвался я, - Гейл, послушай... В порядке приличествующего извинения - единственно доступного безмозглому похотливому самцу, - я обнял женщину и весьма основательно расцеловал. Потянулся к застежкам на юбке.

- Погоди, - выдохнула Гейл. - Погоди... Уже простила... Только давай займемся любовью по-настоящему.

Настал мой черед говорить оборванными, эллиптическими вопросами:

- Но?.. Как это?! Гейл улыбнулась:

- Не признаю постельной школы "хватай-без-пра-вил". Надобно принять душ и привести себя в порядок. Надо выглядеть красивой...

В комнате было темно, и судить" насколько удалось Гейл сохранить новообретенную красоту, я не брался.

Неслышно выскальзывать из постели четыре супружества научили мою любовницу преотменно: я почувствовал только легкое содрогание пружин в матраце. Различил еле слышный шорох натягиваемой одежды. Уловил щелчок дверной ручки и тихое журчание воды.

Разумеется. После подобной возни хотя бы умыться следует.

Для изнеженной техасской львицы Гейл одевалась просто молниеносно. Ни дать, ни взять, хороший солдат по боевой тревоге... Я продолжал храпеть, как целое семейство предающихся зимней спячке сурков, но Гейл и не подумала потихоньку выскальзывать в коридор. Вместо этого она приблизилась к постели. Уже спокойно и не таясь.