– Давай напрямик! – хрипит Костыль и, не дожидаясь ответа, по-пожарному сигает через двухметровый забор. Мне ничего не остается, как последовать за ним, отчаянно матерясь в душе. Послал же черт напарничка!

Двор, завешенный сетями, женщина, стирающая белье в широком корыте, оскаленная морда собаки, грядки, засаженные кустами с фиолетовыми плодами, – все это смешивается воедино. По ушам бьет отрывистый лай, но пес понапрасну дерет глотку – мы уже в следующем дворе, мчимся через другие грядки, до смерти напугав старушку с котом на коленях, отдыхающую в кресле-качалке. И опять забор, и вновь испуганные крики и собачий лай… «Гарун бежал быстрее лани, быстрее зайца от орла».

Перепрыгнув не помню уже какую по счету изгородь, Костыль неожиданно орет:

– Осторожно, тут обрыв!

Я буквально зависаю наверху забора, смотрю вниз. Вот оно, море… Точнее, озеро, Долгое озеро. Бескрайняя водная гладь, от которой нас отделяет крутой склон, поросший кустами. Внизу – несколько построек, развешенные для просушки на высоких жердях сети и полоска глинистого берега. Мы на самой окраине поселка, справа видны причалы, у которых качаются баркасы и лодки.

– Вниз! – командует Костыль и первым ухает в заросли. Я бросаю ему контейнер и сигаю следом. Трещат ветки, листья хлещут по лицу.

– Туда! – указывает вдоль берега Костыль.

Собачий лай отдаляется. Судя по всему, погоня отстала, сбилась со следа, но это ненадолго. Очень скоро преследователи разберутся, что к чему. Наши шансы на спасение тают с каждой секундой.

Пробежав мимо длинного дощатого сарая, мы оказываемся у самой воды. Людей не видно. На отмели лежит полузатопленная баржа с проломленным днищем. К ней привязаны несколько лодок. Пахнет гниющими водорослями, рыбой и смолой. Костыль заходит в воду, погружается по пояс, потом – по грудь. Добравшись до лодок, он машет мне рукой.

– Сюда!

Я иду следом, ощупывая ногами каменистое дно. Вода холодная, мутная. Меня охватывает чувство безысходности – на что надеется Костыль, забравшись на лодку? Конечно, высокий борт баржи прикрывает нас от нежелательных взглядов, но что дальше?

Словно подслушав мои мысли, Костыль коротко бросает:

– Будем уходить по воде.

Он уже отвязал лодку, на дне которой в набравшейся воде лежат весла. Я кладу на нос посудины контейнер, переваливаюсь через низкий борт. Костыль уже разобрал весла и гребет, глубоко погружая лопасти. С меня потоками течет вода. Погони все еще не видно.

Кажется, нам впервые за последние дни повезло…

Костыль гребет, упираясь ногами в скамью. Кажется, по-морскому она называется «банка». Я вычерпываю воду мятым ведром. Это ведро – наше спасение, без него лодка уже пошла бы ко дну. Ветра практически нет, волны, соответственно, тоже, так что двигаемся мы довольно бодро. Долгое озеро в этом месте довольное широкое, километров сорок, так что плыть нам еще долго. Если погранцы или агенты «Вайбера» догадаются, что мы ушли по воде, и снарядят погоню, какой-нибудь паровой катер или парусник, догонят они нас легко и быстро. Нам можно надеяться только на удачу. Впрочем, когда в Центруме я опирался на что-то более весомое? «Ваше благородие госпожа Удача. Для кого ты добрая, для кого иначе…»