Убить эту тварь из автомата или винтовки нереально, толстая шкура и подкожный жир работают как бронежилет.

– Назад! – шепчет Костыль.

Я начинаю пятиться, водя перед собой стволом АКМСУ. Оглушительный рев рвет утреннюю тишину.

– Он нас учуял! – орет Костыль и срывается с места. – За мной!

Мы бежим назад, к мосту. Обернувшись, я вижу темную тушу зверя, нагоняющего нас огромными прыжками. Комод ломится напрямик через заросли, как бульдозер через подлесок.

Бежать тяжело – контейнер бьет меня по ногам, оттягивает плечо.

– Быстрее!!! – Костыль хватает меня за рукав. – Он не полезет на мост!

Хочу ответить ему что-то ехидное про капитана Очевидность, но дыхания не хватает. До моста – метров сто. Снова оборачиваюсь и понимаю – не успеем. Тварь совсем рядом, отчетливо видно блестящую на солнце морду, выпученные, налитые кровью глаза, узкие ноздри и клыки, белые, словно выточенные из мрамора.

– Надо… разбежаться… – хриплю из последних сил. – Так хоть… хоть один…

Комод ревет, кажется, над самым ухом. Все, он нас догнал!

– Падай! – Костыль толкает меня в бок, я запинаюсь о ржавую железяку, торчащую из земли, и лечу кувырком. Автомат больно бьет ствольной коробкой по челюсти, контейнер – по затылку. Повернув голову, вижу, как разинувший пасть комод набегает на Костыля, тот резко выбрасывает руку, в воздухе мелькает что-то круглое, а затем мой напарник падает, прикрыв голову руками, и тут башка комода буквально разлетается на куски. Зверь по инерции делает еще несколько шагов, потом валится в лужу, заливая все вокруг темно-бордовой густой кровью.

С трудом поднимаюсь, трясу головой – в ушах звенит.

– Чем это ты его?

– Не ори. – Костыль, как всегда, спокоен. – Граната Ф-1. Лучшее средство против комодов.

Бормочу:

– Хрусть – и пополам…

Прихрамывая, подхожу к еще подергивающейся туше. Омерзительно пахнет свежей убоиной. Откуда-то появляются вездесущие мухи, начинают с жужжанием кружиться над зверем. Верхнюю челюсть комода практически оторвало взрывом, она вывернута зубами наружу, висит на лоскутах мышц.

Костыль поднимает с земли кривую ржавую трубу, одним сильным ударом выбивает клык, бросает мне:

– На, на память.

Клык длиной сантиметров двадцать пять, не меньше. Сую его под клапан рюкзака. Костыль, конечно, крут, ничего не скажешь. Убить комода в одиночку, да еще гранатой – это нужно уметь. Он сильно рисковал – разлет осколков у «феньки» под двести метров, его могло уложить на месте.

Достаю фляжку с водой, делаю пару глотков. Жарко.

– А ты зачем контейнер волок, дурень? – спрашивает Костыль беззлобно, но с подковыркой. – Бросил бы в сторону. Комод не ест ручные противотанковые гранатометы.

– А ты чего не подсказал, раз такой умный?

Костыль не знает, что ответить, и сопит, глядя в сторону. Один – один.

– Ладно, надо идти, – наконец бросает он и, не дожидаясь меня, начинает движение.

Оставшийся день проходит буднично – переход, привал, снова переход. Западная часть Ржавых болот полностью оправдывает свое название – здесь повсюду из зарослей торчат остовы машин и механизмов, то и дело попадаются какие-то постройки промышленного назначения, то ли заводские цеха, то ли объекты нефтеперерабатывающей инфраструктуры.