На полу, прислонившись к стене сидел бледный до синевы хозяин хутора, его левая рука, простреленная Мишкой, была замотана пропитавшимися кровью тряпками. Рядом, в такой же позе и такой же бледный сидел один из десятников журавлевских «бойцов». У него пострадала не левая, а правая рука, и значительно сильнее, чем у хуторянина — кисти не было, а предплечье обмотано веревочным жгутом. Еще один десятник лежал связанный по рукам и ногам, не шевелясь и не издавая ни звука, видимо, был без сознания. Прямо над ним сидел на лавке с угрюмым выражением лица Анисим, время от времени оттягивая ворот, словно ему не хватало воздуха. Наискось через грудь по его кольчуге проходил след от клинка, не сумевшего рассечь кольца доспеха.

У дальней стены Немой и Алексей, стоя на коленях, делали что-то с лежащим на полу третьим десятником, он-то и ругался, вперемешку со стонами и криками.

— Все, все уже! — Алексей отстранился от лежащего стражника и принялся вытирать окровавленные руки о его же рубаху. — Только зря все, не ходить тебе больше на этой ноге, разрубленное колено не срастается.

— Крысы болотные! Боярин вас всех на колья пересажает! Корчиться будете…

Немой коротко, без замаха треснул стражника кулаком в ухо и тот умолк.

Алексей поднялся на ноги, развернулся и увидел Мишку.

— Михайла, давай-ка, вытаскивай этого — Алексей указал на связанного стражника — во двор и полейте его водой, чтоб в себя пришел.

— Я один не утащу.

— Отроков позови! — раздраженно посоветовал старший наставник. — Что, самому не сообразить?

— Отроки все заняты.

— Что значит заняты? Я приказываю!

— Здесь трое, а там тридцать! — Мишка понимал, что, мягко говоря «на грубость нарывается», но сдерживаться не мог и не хотел. — У меня убитые и раненые, есть тяжелый. Надо выставить дозоры, помочь раненым, убрать убитых, охранять пленных, запереть хуторян, чтоб не сбежали… Дальше перечислять?

Лицо Алексея перекосилось, он сделал шаг в сторону Мишки, но за его спиной тут же выросла фигура Немого. На Андрея Мишка мог смело рассчитывать — пальцем не даст тронуть внука своего благодетеля. Алексей, было видно, что с трудом, сдержался и спросил почти спокойным голосом:

— Сколько убитых?

— Четверо.

— А раненых?

— Трое, один тяжелый — Первак — ранение в голову. И еще наставник Глеб.

— А этих?

— Живы двое или трое, Дмитрий там разбирается. Глеба перевязали, сейчас к нему Матвей подойдет, как с остальными ранеными закончит.

— Хорошо. Давай так, Михайла: мы допрашиваем пленных, а ты наводишь порядок на хуторе и устраиваешь людей на ночлег. Раненых все равно ночью через болото не потащим. Илью вызывай сюда…

— Уже вызвал.

— Как ребят-то звали? — неожиданно прохрипел Анисим.

Мишку удивило желание бывшего десятника узнать имена практически незнакомых ему отроков, но он перечислил:

— Сильвестр, Питирим, Онуфрий и Антоний.

— Царствие Небесное. — Анисим перекрестился, вслед за ним обмахнулись крестами и остальные.

— Так вы христиане? — спросил вдруг слабым голосом хозяин хутора. — Значит колдуньи за болотом больше нет?

— А ее и не было, — быстро ответил Мишка — врали вам, чтобы боялись в ту строну бежать.