– И что?

– В табакерке было двойное дно. Под ним лежала металлическая пластинка. – Элис снова захохотала, блестя золотым орнаментом на зубах. – Он вытащил пластинку, а под ней оказалась грязная картинка двухсотлетней давности. Девка трахается с пони. Разукрашенная, представьте себе, в восемь цветов. Стоить такая картинка могла тысяч пять, не больше, но нам она очень понравилась. Продавец, конечно, ни о чем и не подозревал.

– Понимаю, – пробормотал Джейсон.

– Похоже, табакерки вас не интересуют, – улыбнулась Элис.

– Мне… я бы с удовольствием ее посмотрел, – сказал Джейсон. И неожиданно добавил: – Элис, вы меня знаете. Знаете, кто я такой. Почему никто, кроме вас, меня не знает?

– Потому что они никогда здесь не были.

– Где?

Элис помассировала виски, покрутила языком и тупо уставилась перед собой, словно погрузившись в размышления. Казалось, она даже не услышала его вопроса.

– В конце концов, – начала она усталым и несколько раздраженным тоном, – вы прожили здесь сорок два года. Что я могу вам рассказать такого, что вы еще не знаете? – Она закатила глаза, тяжелые губы девушки искривились в зловещей улыбке.

– Как я сюда попал?

– Вы… – Она осеклась. – Не думаю, что мне следует вам это говорить.

– Почему? – настаивал Джейсон.

– Всему свое время. – Элис взмахнула рукой. – Всему свое время, – повторила она. – Слушайте, вы и так сегодня натерпелись. Вы ведь едва не загремели в концлагерь. И все из-за этого идиота Мак-Налти и моего братца. Мой брат – генерал полиции. – Лицо девушки исказила гримаса отвращения, но уже в следующую секунду она снова дразняще улыбнулась. Ленивой, золотозубой, манящей улыбкой.

– Я хочу знать, где я, – произнес Джейсон.

– Вы находитесь в моем доме. Вам ничего не грозит, всех «жучков» я с вас поснимала. Никто сюда не ворвется. О. – Она соскользнула с кресла и вскочила на ноги, словно стремительное, легкое животное. Джейсон невольно отпрянул. – Вы когда-нибудь занимались этим по телефону?

– Чем?

– Сексом по сети. Знаете, что такое телефонный модулятор?

– Не знаю, – признался Джейсон. Хотя о модуляторе он раньше слышал.

– Ваши – и не только ваши – сексуальные центры включаются в телефонную сеть, после чего напряжение нарастает, пока вы в состоянии выдержать. Это затягивает, поскольку сигнал можно усиливать. Некоторые так подсаживаются, что уже не могут соскочить. Вся их жизнь превращается в еженедельную… да какой там черт, в ежедневную болтанку в сети. Причем используются обычные видеотелефоны, работающие от обыкновенных кредитных карточек. Так что в тот момент, когда вы это делаете, платить не надо. Вместо этого раз в месяц вам присылают счет, и, если вы его не оплачиваете, вас выключают из сети.

– И сколько людей втянуто в это дело? – спросил Джейсон.

– Тысячи.

– Одновременно? – Элис кивнула.

– Многие из них занимаются этим на протяжении двух или трех лет. Они становятся физическими и моральными уродами. Часть мозга, отвечающая за оргазм, постепенно выжигается. Только не думайте, что там одни идиоты. Среди этих людей немало умнейших и чувствительнейших умов планеты. Для них этот процесс – священнодействие. Сетевика легко распознать по виду. Они истощенные, старые, жирные, растерянные. В промежутке между своими телефонными оргиями, конечно.