Руфь пристально на него посмотрела и ответила:
– Вас я незнакомцем не считаю. Вы – друг.
– Спасибо. – Джейсон взял ее сухую руку и подержал в своей ровно столько, сколько было нужно.
Глава 9
Квартира Руфь Раэ поразила Джейсона роскошью. По самым скромным оценкам такое великолепие стоило не менее четырехсот долларов в день. Очевидно, дела Боба Гомена шли неплохо – или ему так казалось.
– Ты зря купил пятую бутылку «Вато» шестьдесят девятого года, – сказала Руфь, принимая у Джейсона пиджак. – У меня есть виски «Острозубая акула» и бурбон «Хирам Уокер»…
С тех пор как они последний раз спали вместе, Руфь многому научилась. Джейсон лежал голый и изможденный на водяной постели, потирая ушибленную переносицу, а Руфь Раэ, вернее, миссис Руфь Гомен, сидела на ковре и курила «Пэлл-Мэлл». Какое-то время оба молчали, в комнате наступила полная тишина. Джейсону показалось, что комната опустошена, как и он сам. Действует принцип термодинамики. Тепло нельзя уничтожить, его можно только перенести. Но есть еще и принцип энтропии.
Сейчас он на меня давит, решил Джейсон. Я разрядился в пустоту. И никогда не восстановлю потраченного. Здесь все идет в одном направлении. Вот тебе и основной закон термодинамики.
– У тебя есть техническая энциклопедия?
– Нет, конечно, – пожала она плечами.
– О чем ты думаешь?
– Нет, это ты скажи, о чем ты думаешь, – откликнулась Руфь. – Что происходит в тайниках твоего подсознания?
– Ты помнишь девушку по имени Моника Бафф? – спросил Джейсон.
– Что? Помню ли я Монику? Шесть лет она была моей золовкой – и за все это время ни разу не помыла голову. Ходила с грязным, слипшимся, черно-коричневым колтуном, за которым прятала немытую короткую шею и толстую морду.
– Я и не знал, что ты ее не любишь.
– Джейсон, ты не представляешь, но она воровала! Стоит оставить на видном месте бумажник, она вытащит из него все деньги. Даже мелочь! Мозгов у нее было меньше, чем у сороки. Зато голос, как у коровы. Слава богу, она нечасто раскрывала рот. Хочешь верь, хочешь нет, но, бывало, она не произносила ни слова в течение шести, семи, а порой и восьми дней кряду. Забьется в угол, как паук, и терзает гитару ценой в пять долларов, на которой так и не выучила ни одного аккорда. Хотя кое-кому это нравилось.
– Как она поживает? – поинтересовался Джейсон. В свое время Руфь их познакомила, и между ним и Моникой завязался недолгий, но страстный роман.
– Ворует по магазинам, – ответила Руфь. – Завела себе большую плетеную корзину. Кидает туда все, что понравится, а потом как ни в чем не бывало идет на выход.
– Почему она не попадается?
– Еще как попадается. Как-то раз брат даже выгнал ее из дома. Так она шаталась босая по Шресбери-авеню в Бостоне. Потом наловчилась съедать продукты, не выходя из магазина. Часами околачивалась в продуктовых отделах. Она это называла ходить за покупками. – Посмотрев на Джейсона, Руфь добавила:
– А знаешь, на чем она ни разу не попалась? На том, что кормила беглых студентов.
– Неужели? – удивился Джейсон. За укрывание и помощь студентам полагалось до двух лет исправительных лагерей. За повторное нарушение – пять лет.