×
Traktatov.net » Пролейтесь, слезы… » Читать онлайн
Страница 51 из 111 Настройки

И еще, подумал он. Я дал ей марку в надежде на то, что мне удастся ее отвлечь, заманить, вернуть к правилам, которые мы понимаем. По которым играем все мы. Я ее подкупаю, хотя все совершенно напрасно, я это знаю, и она это знает тоже. Да, подумал он. Скорее всего она действительно сожжет черную однодолларовую марку, красивейшую из всех, когда-либо выпущенных на свет, самый чудесный образец филателии, который мне довелось увидеть за всю жизнь. В том числе и на аукционах. Когда я приеду домой, Элис покажет мне кучку пепла. А может, оставит целым уголок, чтобы я поверил, что она в самом деле это сделала.

И я поверю. И буду бояться ее еще больше.

* * *

Генерал Бакмэн задумчиво открыл третий ящик своего огромного стола и вставил пленку в спрятанный в ящике магнитофон.

Мелодия Доулэнда для четырех голосов… Самая любимая из всех песен для флейты Доулэнда.

Забытый всеми и несчастный,
Сижу, вздыхаю, плачу, умираю,
И боль моя безмерна, и страданье бесконечно…

Первый человек, подумал Бакмэн, написавший абстрактную музыку. Он перевернул кассету и поставил «Античные слезы». Отсюда, сказал он себе, вышли финальные квартеты Бетховена. И все остальное. Кроме Вагнера.

Вагнера генерал ненавидел. Вагнера и ему подобных. Таких, как Берлиоз. Людей, отбросивших музыку на три столетия назад.

Стоя возле стола, он еще раз внимательно посмотрел на четырехмерную фотографию Джейсона Тавернера, сделанную Кэтрин Нельсон. Чертовски красивый человек, подумал Бакмэн. Я бы сказал – профессионально красивый. Что ж, если он певец, так и должно быть.

Он прикоснулся к четырехмерной фотографии, и та произнесла: «Бурая корова…»

Генерал улыбнулся, потом еще раз поставил «Античные слезы» и подумал:

Неужели у меня карма полицейского? При такой любви к музыке и словам? Да, ответил он на свой вопрос. Из меня получился отличный полицейский именно потому, что я не думаю как полицейский. Я не рассуждаю, как Мак-Налти, который на всю жизнь останется, как у нас принято говорить, обыкновенным копом. Я думаю не так, как остальные. В этом я похож на Джейсона Тавернера. У меня предчувствие, нерациональное, удивительное интуитивное ощущение, что он до сих пор в Лас-Вегасе. Там мы его и схватим. Только не так, как представляется Мак-Налти.

Я – как Байрон, который отдал жизнь в борьбе за свободу Греции. Только я борюсь не за свободу. Я борюсь за гармоничное общество.

В самом деле? – усмехнулся своим мыслям генерал. Почему я делаю то, что мне приходится делать? Чтобы сохранить порядок, структуру, гармонию? Правила? Да, подумал он, правила для меня чертовски важны, поэтому Элис так меня страшит. Поэтому я могу смириться со многим, но не с ней.

Слава богу, не все такие, как она. Слава богу, такая она одна.

Нажав кнопку внутренней связи, генерал произнес:

– Герб, зайдите, пожалуйста.

В руках Герберта Мэйма была стопка компьютерных распечаток. Выглядел помощник весьма взволнованно.

– Хотите пари, Герб? Бьюсь об заклад, Джейсон Тавернер до сих пор в Лас-Вегасе.

– Почему вас интересует эта чепуха? – спросил Герб. – Это вообще не ваш уровень. Это уровень Мак-Налти.