Гройс даже очки приподнял на лоб от удивления. И суховато объяснил, что «АиФ» всегда предоставляет площадку для экспериментов, это часть политики издания. Сначала вы поедете к ним, потом они к нам. Будут налаживаться связи, начнется торговля, канадцы откроют в Тамбове гостиницу и дадут денег для строительства дорог, а газета весь процесс будет освещать в своих материалах.
Гройс вещал вдохновенно, однако старался не зарываться: среди слушателей могли найтись те, кто помнил похождения Бендера в Васюках. «Если не книгу читали, так фильм смотрели», – рассудил Михаил Степанович, напустив на себя непринужденный и слегка развязный вид и убеждаясь, что точно попал в образ. Именно таким и представляли столичного журналиста местные чиновники.
Из материалов уголовного дела: «…попросил купить билеты за свой счет, объяснив это тем, что деньги будут выданы редакцией по приезде в Москву, и предложил взять с собой побольше наличных, убедив потерпевших, что Канада известна своими дешевыми качественными товарами».
Позже Гройс сам изумлялся, как ему удалось прокрутить дельце за три дня. Это все жара! Люди слегка ополоумели. Он поманил их прохладой лесных озер, и мысленно они уже купались среди кленов, из которых бородатые канадцы давили сладкий сироп.
Двадцать пятого июня девять человек, уши и животы которых выдавали в них ответственных работников, стояли на перроне и тянули шеи, высматривая поезд. Гройс то и дело отбегал, делал вид, что кому-то звонит, заверял, что все согласовано и их уже встречают, осталось только добраться до Москвы.
Что отчасти было правдой. Ему действительно нужно было в столицу, где уже ждали свои, подготовившие серьезную аферу.
На подъезде к Москве Гройс встрепенулся и спросил у группы, обменяли ли они рубли на доллары. Выяснив, что обмена не было, горестно всплеснул руками. Как же так! В большинстве обменников грабительский курс! Впрочем, это ничего: ему известен пункт неподалеку от вокзала, в котором вместо ненужных рублей выдадут прекрасные канадские доллары, не наживаясь на честных гражданах.
Надо сказать, в поездке Михаил Степанович проявил себя исключительно заботливым человеком. Он хлопотал о горячем чае, выбил для троих попутчиков шерстяные пледы, носился по вагону и до хрипоты спорил с проводником о времени закрытия туалета – в общем, видно было, что журналист болеет душой за общее дело. В свободные минуты он вдохновенно рассказывал, как возил во Францию группу из Суздаля. Слушая эту песнь, чиновники непроизвольно облизывались – большая часть истории Гройса была посвящена описанию ресторанных блюд.
Эта заботливость дала плоды. Ему без лишних слов собрали имеющуюся у группы наличность и торжественно вручили на вокзале, наказав обменять все до последнего рубля. Журналист на клочке бумаги записал фамилии – и напротив каждой сумму, внесенную для обмена. «Чтобы ничего не перепутать, боже упаси». Триста тысяч с одного, двести пятьдесят с другого – люди настроились на серьезные покупки.
Гройс попросил одного из участников поездки присмотреть за его чемоданом, выгруженным на перрон, и деловитой походкой направился в сторону обменника.