Он понес про пожар, но Бабкин движением брови заставил его умолкнуть.
– И в ломбард ты заезжал за кольцом своей Гуле, – утвердительно сказал Макар.
Тимур поклялся своей жизнью, что именно так.
– Тогда объясни мне, товарищ Садыков, – мягко сказал Макар, не сводя с него глаз, – зачем ты устроил весь этот цирк с захватом заложников? И уговаривал моего друга наговорить твоей сестре три короба вранья? А?
Тимур сглотнул под их взглядами и объяснил.
С каждым его словом гипотеза, возведенная Илюшиным и Бабкиным, вздрагивала, как от землетрясения. И с последней фразой рухнула, разлетевшись на кирпичи.
Глава 10
Гройс сказал, что замерз. Ирма, преодолевая брезгливость, прикоснулась к его лбу. Температуры не было, но старика тряс озноб.
– На улице двадцать градусов!
Ей казалось, он притворяется. Он постоянно обманывает ее! Лжец!
– Я старый, – жалобно сказал Гройс. – Я мерзну. Когда вы станете старой, вам тоже будет холодно летом.
«Я никогда не стану старой», – подумала Ирма.
Ей вспомнилось, что бабки всегда кутаются в тулупы, и она принесла ему с чердака плед, связанный, кажется, еще матерью – из собачьей шерсти, такой теплый и душный, что спать под ним было невозможно. Гройс закутался в него и стал похож на осиное гнездо, которое однажды она нашла под крышей. Оно тоже было серое – вытянутый кокон, в котором гудело и копошилось. Ирма опрыскала его истребителем ос, и гудение вскоре прекратилось.
Словно ему было мало предыдущих мерзостей, гнусный старик начал портить воздух. Он как будто подслушал ее недавний рассказ о визите к нему домой! Ирма была крайне чувствительна к запахам. Она не удержалась и сделала ему замечание.
– Я слишком долго не ел! – оправдывался Гройс. – Желудок разладился. Мне нужен врач!
Сложил губки бантиком и снова пукнул, сволочь.
Если бы существовал истребитель Гройса, Ирма не задумываясь обработала бы и его вместе с пледом. Она открыла форточки настежь на обоих окнах, стараясь не дышать, и поспешно вышла.
Точно ил, поднятый со дна души, в ней расплывалось отвращение. Как он мог казаться ей милым джентельменом? Что за слепота охватила ее? От него разит мертвечиной. «Совы – предвестники смерти или больших неприятностей, – читала Ирма в сборнике примет и кивала: да! правда! все сбылось! – Если сова влетела в дом и вы выгнали ее через дверь, помните, что дверь после этого должна оставаться запертой в течение трех дней. Не открывайте ее! Нарисуйте углем по кресту на каждой стене на высоте своего роста и рассыпьте под ними и вдоль двери немного золы».
Ирма всегда полагала себя современной женщиной, чуждой суеверий. Никаких крестов и золы.
А Чарли три дня походит на пеленку, ничего страшного.
– Вы согрелись?
– Согрелся, – кивнул Гройс. – Благодарю вас. Разрешите просьбу…
Ирма поморщилась. Он нарочно обращается к ней так, словно она тюремный надзиратель? Намекает на свое бедственное положение? Грязная, низкая игра, господин Гройс! Хотя кто ожидал иного от мошенника…
– У меня нет очков для чтения, а здесь темно. Вас не затруднит вкрутить еще одну лампочку?
Под потолком был лишь один рожок, и Ирма так ему и сказала.