Она покачала головой и закрыла глаза.

– Богиня, мне так жаль.

Эшлин крепко обхватила себя руками, пытаясь сдержать свое горе. То, как она жила, какие поступки совершала… в этот момент было трудно поверить, что кто-то может ее любить. Что в этом есть смысл. Восторг от ее победы, который был таким ярким еще пару секунд назад, ныне обратился прахом на ее языке. Потому что, скармливая кого-то Пасти, ты кормишь ее и частичкой себя. И вскоре от тебя ничего не остается.

«Слабачка, – услышала она шепот отца. – Трусиха».

Эшлин знала, что это неправда. Знала цвет лжи. Но в тот миг, когда она стояла на коленях, эти слова казались такими реальными, такими острыми, что ранили ее. Ее кровь стекала на каменный пол. Вот вам пример, дорогие друзья, до чего легко родителям привести своих детей к триумфу. И как легко они могут разрушить их жизни.

Эш услышала хруст стекла под подошвами.

Почувствовала теплую ладонь на своем плече.

Открыв глаза, увидела Трика, стоявшего возле нее на коленях. Его бледное прекрасное лицо обрамлялось черными, как небеса над ними, дредами. Глаза были глубокими, как сама ночь, с россыпью крошечных светящихся точек. Она нашла в этом странное утешение – даже во всей этой тьме, во всем этом холоде, по-прежнему горит мягкий свет.

– ТЫ ГРЕБАНАЯ СУКА, – сказал Трик.

Эшлин моргнула.

– …А ты – гребаная баба, – парировала она.

Он хихикнул – быстро и резко, – и на его щеке появилась ямочка. Губы Эш невольно изогнулись в крошечной ухмылке с примесью горчайшей скорби, на них все еще чувствовалась соль от слез. А затем тоже посмеялась, и теплота, разливающаяся по ее груди, немного отогнала холод. Высушила слезы на ресницах и позволила горю растаять. Они смотрели друг на друга, стоя на коленях. Их разделял всего один шаг и в то же время миллионы миль. Оба убийцы. Оба жертвы. Оба влюбленные и любимые.

Пожалуй, не так уж много их и разделяло.

– Я действительно люблю ее, знаешь ли, – пробормотала Эш.

– ЗНАЮ, – прошептал Трик.

– Я готова на все, чтобы сделать ее счастливой.

– КАК И Я.

– …Знаю.

Эшлин обвила руками плечи Трика и притянула его в ласковом объятьи. Поначалу он напрягся и окаменел. Противясь ей остатками своей ярости. Но в конце концов, очень медленно, он закрыл глаза, легонько опустил голову на ее плечо и обнял за талию. Хоть он и выглядел как бесчувственная статуя, Трик оказался теплым под ее руками – как снаружи, так и внутри. Так они и стояли на коленях, обнимаясь среди битого стекла и Бездны над ними.

Казалось, прошел целый век. Его тело прижималось к ее телу. Вокруг царила полная тишина. Эшлин отстранилась, чтобы посмотреть мертвому юноше в глаза. Провела кончиками пальцев по его прекрасному лицу. Подумала о девушке, спящей наверху, и о своей готовности пойти на все, чтобы сделать ее счастливой.

А затем поцеловала его.

Легонько, как перышко. Быстро, как мгновение ока. Ласково прильнув к его губам, она почувствовала черные слезы, золотое вино, их девушку и прошлое, и горький пепел между ними.

Поцелуй.

Вопрос.

Трик посмотрел Эш в глаза, и его взгляд был глубоким, как загадка перед ними.