«Храбрейшим из королей и королем храбрецов» называл его сам Бонапарт. Мюрат мог проскакать между вертящимися крыльями ветряной мельницы, не слезать с седла и не спать по нескольку суток, броситься в самую гущу врагов, в часы затишья пригласить для дружеской беседы неприятельского генерала, выехать на переговоры с противником куда угодно, не боясь подвоха, отпустить из плена воина-героя. Первым подойдя после Бородинского сражения к Москве и пообещав генералу Милорадовичу не мешать выходу русских войск из города, Мюрат сдержал свое слово. В разгар сражений он для ободрения подчиненных иногда садился пообедать на передовой линии под огнем. Готовя однажды атаку своей конницы на близлежащий город, Мюрат сказал артиллеристам: «Мне кажется, что пушки, установленные на стенах, нас могут встретить очень сильным огнем». «Не беспокойтесь, – ответил командир батареи, – если они откроют огонь, мы через 10 минут заставим их замолчать». Мюрат не на шутку рассердился: «А нельзя ли за 10 минут до того?!»

Безумные фиглярские наряды, которые маршал придумывал себе сам, делали его незаменимым на всякого рода торжествах, но шокировали парижское общество. В этом Мюрат превосходил других наполеоновских полководцев-пижонов Ланна, Нея и самого Бертье!

В свою самую знаменитую атаку под заснеженно-морозным Эйлау этот «красавец-павлин в 32-й степени» бесстрашно летел в ослепительно белом мундире с золотым шитьем, поверх которого был элегантно наброшен темно-зеленый, цвета бутылочного стекла, меховой полушубок, на голове красовалась роскошная малиновая шапка с меховой опушкой и пером цапли, на ногах алели сапоги.

Порой Бонапарт, предпочитавший неброскость в одежде, взвивался от увиденного и грозно орал на «короля храбрецов»: «Немедленно переоденьтесь в строевую форму, а то вы смахиваете на циркача Франкони!»

Мюрат страшно обижался, но дамы по-прежнему визжали и «в воздух чепчики бросали» при виде разодетого молодца-гасконца.

Во время похода на Москву в 1812 г. за Мюратом следовал гигантский багаж, в котором нашлось место даже духам. Имелся также полный штат камердинеров, конюхов, пажей, лакеев и лучших парижских поваров. Именно тогда костюм маршала достиг апогея «живописности»: огромная шляпа с бархатными отворотами, расшитыми золотым галуном, с очень высокой белой тульей, окруженной трехцветным султаном роскошных страусовых перьев, прикрепленных большими алмазами; зеленая бархатная расшитая золотом накидка; под ней небесно-голубой мундир с золотым шитьем и такими же широкими петлицами; алые панталоны с золотыми лампасами; желтые сапоги с красными каблуками! Когда французская армия стала отступать, с началом русских морозов Мюрат отчаянно мерз в этой живописной одежде, но «форс мороза не боится», и он продолжал сохранять щегольской вид! Лишь импозантную шляпу этот герой мелодрамы заменил на шапку из черного бархата. Его позолоченная сабля и золотой ремень сверкали бриллиантами, как и пистолеты, торчавшие из усыпанной самоцветами кобуры, сияли золотом, рубинами, изумрудами и сапфирами. Когда Мюрат гарцевал на одном из 60 великолепных скакунов, взятых им с собой в поход, конь под ним щеголял попоной из тигровой или леопардовой шкуры, золотой уздечкой и золотыми стременами.