Все бедуины страстные любители ястребов; аль-Хавсави узнал этот крик и не смог ему противиться. Он прервал поток грязных оскорблений и посмотрел вверх, туда, как ему казалось, откуда донесся крик. Отвлекся всего на миг, но большего я и не желал.

Я схватил одновременно лук и стрелу, и они соединились, как тела богоподобных любовников. Я натянул тетиву и, когда оперение коснулось губ, пустил стрелу. Я видел, как стрела поднималась, как достигла зенита. Она прошла под карнизом над головой аль-Хавсави, не коснувшись ее, и начала спускаться.

Мне казалось, что она движется величественно и изящно, но я знал, только такой острый глаз, как мой, может увидеть ее полет.

Я увидел, как глаза Шакала повернулись в орбитах. Я знал, что это невозможно, но он, как дикий зверь, почуял летящую к нему стрелу. Голова его слегка дернулась, тело начало поворот. Стрела ударила его в грудь в ладони от середины. Он сдвинулся достаточно, чтобы стрела не попала в сердце.

Тем не менее сила удара отбросили его назад. Он невольно раскинул руки, пытаясь сохранить равновесие, но ноги под ним подогнулись, и он грянулся на пол из песчаника.

Техути вырвалась от него. Я видел, как она изогнула в воздухе тело и приземлилась с ловкостью кошки. Приземлилась на ноги и остановилась, нагая и прекрасная, ошеломленная неожиданным переполохом вокруг нее.

Зарас был готов к крику ястреба – мы договорились заранее. Когда я крикнул, он бросился к Техути.

Стремительно, как охотящийся гепард, он пробежал мимо лежащего Шакала к Техути. Он увидел мою стрелу, торчащую из тела аль-Хавсави, и решил, что я убил его. И оставил его без внимания. Он очутился рядом с Техути раньше, чем кто-либо из бедуинов понял, что происходит. Схватил ее и поставил за собой, закрывая своим телом. Подбросил меч, перевернул, подхватив его за рукоять, и занял оборонительную позицию: ждал нападения арабов.

– Вперед! – крикнул я, посылая людей на помощь паре. – На них, ребята!

Я пустил верблюда в галоп, в то же самое время наложив вторую стрелу. Я видел, как один из арабов остановился и прицелился в Зараса.

Я выстрелил мгновением раньше. Стрела попала арабу в горло, сбив прицел. Стрела полетела в сторону, а сам араб упал на колени, схватившись за древко, торчащее у него из горла; из его раскрытого рта хлынула кровь.

Не испугавшись, один из его товарищей бросился к Зарасу, замахнулся ятаганом и ударил в голову. Зарас отбил удар и, используя инерцию, рассек правую руку противника у локтя. Араб с воплем отскочил, сжимая перерубленную руку. И споткнулся о того, что стоял на коленях с моей стрелой в горле. Вместе они рухнули, помешав товарищам напасть.

Я выпустил третью стрелу и свалил еще одного разбойника-бедуина. Зарас повернул голову и одобрительно улыбнулся мне. Невероятно, но этот молодой дурак наслаждался.

– Немедленно вернись! – крикнул я. – Приведи Техути в безопасность.

Он поднял царевну, как малого ребенка, и перекинул через левое плечо.

– Пусти! – закричала она и принялась лягаться. Не обращая внимания на ее протесты, он побежал навстречу нам.