— Слушайте, Клиффорд, — повторила Лайза. — Я беременна. У меня будет ребенок, ваш первый внук или внучка. Вы слышите? Дайте мне как-нибудь знать, что вы поняли.

Пальцы снова шевельнулись. Лайза засмеялась, потом снова всхлипнула и поцеловала слабую, почти безжизненную руку старика.

— Ты соображаешь, что делаешь? — Керк твердо положил руку ей на плечо.

Лайза поняла по голосу, что муж в ярости, но она не могла ответить, потому что действительно не понимала, что делает. Казалось, ее тело действовало само, помимо воли, и слова тоже рождались сами.

— Он меня слышит. — Лайза повернулась к Керку. — Керк, скажи ему сам, пусть твой отец услышит это от тебя. Ему это нужно…

Внезапно Клиффорд конвульсивно вздрогнул и обмяк. Врачи засуетились. Керк взял Лайзу за плечи и силой оттащил от кровати. Теперь он был не просто бледен, его лицо утратило все краски.

— Надеюсь, ты сказала ему правду, иначе я никогда тебе этого не прощу! — проскрежетал Керк.

Лайза посмотрела на врачей, неожиданно переставших суетиться, на застывшее лицо Дензила, услышала внезапно наступившую тишину… Она вырвалась из рук Керка.

— Нет! Я не хочу…

Не договорив, Лайза покачнулась, колени ее подогнулись, и она тихо осела на пол, потеряв сознание.

Керк посмотрел на лежащую без чувств жену, на отца, на неподвижные, словно застывшие фигуры вокруг… На какое-то мгновение ему показалось, что он тоже упадет в обморок рядом с Лайзой. В это время раздался тихий, но властный голос:

— Кто-нибудь позаботьтесь о жене моего сына. Думаю, она заслужила хотя бы немного внимания. Особенно учитывая то, что она сказала.

Все опешили от неожиданности настолько, что в первый момент никто не двинулся с места. Затем поднялась суета, кто-то опустился на колени рядом с Лайзой и стал считать ее пульс, кто-то подложил ей под голову подушку…

Керк стоял как громом пораженный. Лайза сделала то, что не смогла сделать целая бригада дипломированных врачей и квалифицированных медсестер: она вернула его отца к жизни. А он-то кричал на нее, как последний грубиян!

Дензил тронул брата за плечо и пододвинул для него стул.

— Иди сюда, присядь.

Но Керк отказался. Отстранив медиков, он склонился над Лайзой и поднял ее на руки. Один из врачей попытался ему помешать.

— Но, сэр, мы должны проверить ее…

— Оставьте, — снова заговорил Клиффорд. — Сейчас ей нужен только ее муж.

Очнувшись, Лайза поняла, что лежит на чем-то мягком, и увидела над собой лицо Керка.

— Керк…

— Тсс. Пока ты снова не потеряла сознание, позволь тебе сказать, что мой отец жив, а я готов на коленях просить у тебя прощения.

— Он жив?!

Золотистые ресницы затрепетали, взметнулись вверх и открыли глаза цвета сонной лагуны. Я становлюсь поэтом, с иронией подумал Керк.

— Не знаю уж из-за лекарств или из-за того, что ты этого потребовала, но он открыл глаза и даже проявил характер.

— Он жив, он знает…

Лайза вздохнула с облегчением, закрыла глаза и слабо спросила:

— Где я?

— В гостевой спальне, она была ближе, чем наши покои. А я стою перед тобой на коленях.

Лайза снова открыла глаза и в упор посмотрела на мужа.