– Ах, девочка, это все не более чем глянцевая картинка, и ты это знаешь. Какой там серфинг? Тебе это не по средствам!
– Но мечтать-то мне никто не может запретить! – уверенно сказала я. – Качественная мечта иногда получается лучше самого события. Это я точно знаю! По крайней мере, радует!
– Мечты, мечты… Мы опять не о том, – нетерпеливо поморщилась она. – Я пришла, потому что ты грустила. Я хочу стать твоим другом. У тебя же никого нет, кроме меня. Давай грустить вместе?
– Нет, – покачала головой я. – Не будем мы грустить. Не вижу повода.
– Как это не видишь? Посмотри за окно: осень, слякоть, серость… И все это отражается на душе.
– У меня не отражается, – бодро сообщила я. – У меня на осень другие планы. Вот смотрите, я уже тут кое-что нарисовала. Пункт первый – восторгаться золотом и багрянцем лесов. Можно в стихах! Пункт второй – набирать полные лукошки грибов, а потом их жарить, солить, сушить и мариновать. Пункт третий – махать голубым платочком вслед стаям перелетных птиц. Пункт четвертый – помогать белочкам собирать орешки на зиму. И главный, пятый пункт – закапывать в листья всех, кто ноет об осенней депрессии. Это будет очень увлекательный момент! Я уже просто предвкушаю!
– Да ну тебя! – сердито сказала она. – С тобой невозможно нормально разговаривать. Прости, но ты как ребенок. И, наверное, никогда не повзрослеешь. Так и проживешь свою жизнь в счастливом идиотизме. В общем, не нравишься ты мне, пошла я к другим.
– Как, и даже чаю не попьете? – с притворным ужасом всплеснула руками я.
Но она уже испарилась, как и не было. Наверное, опять в замочную скважину.
– Прощай, Осенняя Депрессия! – помахала ей ручкой я. – Не будем мы дружить. Некогда мне!
Любую депрессию лучше встречать с улыбкой. Она подумает, что вы идиотка. И сбежит!
Со мной творится что-то неладное. Я все чаще стала срываться на своих близких. При том что с чужими я такого себе никогда не позволяю (меня с детства учили быть вежливой и не давать воли эмоциям). После каждого срыва я чувствую себя виноватой, мне стыдно за свою несдержанность. Но как поправить положение, не знаю.
Забор
В одном маленьком и мирном городке люди очень долго боролись за высокое звание «Идеально-образцовый город вежливости и культуры». Боролись, боролись и победили – город стал действительно образцовым. Весь чистенький, уютный, зеленый, тихий, и люди в нем такие же идеально-образцовые – на каждом лице улыбка, на каждых устах – «спасибо», «пожалуйста», «не затруднит ли вас» и «будьте любезны».
Все в городе было цивильно и идеально, вот только на пустыре, между пожарной частью и зданием Горводоканала, стоял забор. Ничего он не огораживал, а был сам по себе. На вид он был самый обыкновенный – крепкий, шершавый, деревянный. Но это был очень не простой забор! Об него все приходили чесаться. Думаете, козы и собаки? Как бы не так! Козы и собаки пусть о свои заборы чешутся – те, которые обыкновенные. А об этот забор приходили чесаться люди. Домохозяйки с сумками и приличные дяденьки с портфелями, красотки в «лодочках» на шпильках и долговязые подростки с рюкзаками – кого только ни увидишь у этого забора! Подойдут, оглядятся по сторонам, чтобы посторонних глаз поблизости не было, подойдут к забору – и ну об него чесаться! А когда отходят, на заборе появляется какая-нибудь надпись. Например, «Начальник – козел». Или «Петровна – старая карга». Или «Машка стерва».