Лика сделала перед Деревянко книксен.

– Простите, Леонид Юрьевич, я виновата. Следовало сразу догадаться. Не сердитесь, пожалуйста.

«Кузнечик» вздернул подбородок.

– На первый раз прощаю, я добрый. Но впредь неповиновения не потерплю, и тогда катакомбы для тебя откроются.

Нефедова принялась кланяться в пояс.

– Не откажите в любезности, пройдите в столовую. Борис Валентинович приказали вам чай и черную икру подать.

– Круто, – обрадовался Леня, уходя в глубь коридора, – поторопись, убогая.

– Че происходит? – изумился Павел, глядя вслед «кузнечику». – Сморчок рацию захапал, а ему икру? Чего это с боссом? Он заболел?

Лика дернула Павла за полу бесформенного мешка, служащего рубашкой.

– Поведение шефа не обсуждается. Господин Деревянко назначен комиссаром, и нам теперь придется ему подчиняться! Рацию ему Борис Валентинович лично выдал.

На лице толстяка появилось выражение беспредельного изумления.

– Он комиссар?

– Да, – тоном судьи, зачитывающей приговор, подтвердила Анжелика.

– Я не ослышался? – никак не мог поверить в это Паша. – Неверно тебя понял? Да?

– Нет, – отрезала Лика, – иди, приготовь красную спальню для нашего нового комиссара.

Лоб Павла налился кровью, постепенно багровые пятна спустились на щеки и шею.

– Это нечестно! Несправедливо. Я здесь много лет! Когда Юрку в Тибет отправили, меня должны были комиссаром сделать. Да я за три года ни одного замечания не получил. Неужели из-за потерянной рации босс озверел? И этому хмырю черной икры купили? Да кто этот прыщ такой? Я пять уровней прошел, да я… да я…

Павел задохнулся.

– Мне бесполезно вопросы задавать, – заявила Нефедова, – ты с боссом поговори, ему свое негодование выскажи.

– Эй, ленивые ублюдки, где мой перекус? – донесся издалека противный тенор Леонида. – Я проголодался.

Лика, крикнув: «Дарья, бери мини-пига и иди к шефу», кинулась бежать по коридору. Павел изо всей силы пнул ногой обитый гобеленом пуфик, он отлетел к окну. Андриянов сгорбился и ушел. Гарри начал креститься. Я подхватила Роджера и отправилась к Эпохову.

– Рад встрече, уважаемая Дарья Ивановна, – произнес владелец особняка, – слышал, как вы любите мини-пигов.

– Я прекрасно отношусь к свинкам, – залебезила я, поставила Роджера на пол и сделала шаг в сторону, отодвигаясь от мини-пига, который норовил прижаться к моим ногам.

– Правда? – вскинул брови тюремщик.

– Честное слово, – пылко произнесла я.

– Какой милый мальчик пришел с вами, – продолжал профессор, – сплошное очарование. Не хотите его погладить?

– Руки грязные, не дай бог инфекцию занесу свинке, – нашлась я.

– Ерунда, – отмахнулся Эпохов, – ну, потрепите малыша по спинке. Не заставляйте меня ждать! Приступайте.

Я присела на корточки, коснулась указательным пальцем уха Роджера, отдернула руку, вытерла ее о брюки и воскликнула:

– Выполнила!

Борис Валентинович рассмеялся, а ласковый поросенок, решив продемонстрировать свою любовь, поставил передние копытца на мое колено, потом подпрыгнул. Роджи явно хотел залезть ко мне на руки, я сидела, низко опустив голову, и пятачок мини-пига угодил прямо мне в бровь, по щекам незамедлительно потекли слезы. Всякий раз, когда моя косметолог Танечка берет щипчики для бровей, она бормочет: