Поссорить между собой Кондрата и Устина из-за лисовиновской холопки, в которую якобы влюбились оба брата, не удалось. Как-то они сумели отбиться от наездов своих жен, а промеж себя над дурацкой сплетней только посмеялись.

Так что с возможным числом «террористов» всё было пока неясно. Зато успех маркетинговой составляющей пиар-кампании превзошел все ожидания. Невест в Ратном было много, и явиться в новомодных платьях на посиделки в воинской школе хотелось всем. Анна Павловна (сказалась-таки наследственная купеческая жилка) сразу задрала цену так, что ателье «Смерть мужьям» должно было появиться на свет на восемьсот с лишним лет раньше и вовсе не на Невском проспекте в Северной столице.

Лежа на крыше, Мишка, от нечего делать, уже в который раз занялся в уме подсчетом возможного соотношения сил.

«Сколько же их все-таки будет? Как там мы с дедом считали?

Семен – младший брат десятника Пимена. Еще Кондрат с двумя братьями – Власом и Устином, да у каждого по взрослому сыну. Получается семь. Теперь Степан-мельник с тремя сыновьями – одиннадцать. Афанасий, из-за которого весной девку-холопку казнили, – двенадцать. Десятник Егор, которому дед полбороды отрубил. Этот вообще неизвестно сколько народу привести может. А еще они могут вооружить несколько холопов. Выходит, десятка два-три…

Что можем противопоставить мы? У меня два десятка Младшей стражи, плюс Дмитрий плюс Демьян с Кузьмой и я сам – двадцать четыре. Дед, Лавр, Немой и Алексей – двадцать восемь. Три десятка девок из „бабьего батальона“, мать и Листвяна. Получается ровно шестьдесят.

Плюс заговорщики не знают, что мы их ждем, плюс мы находимся на своей территории и подготовились… Нет у них шансов.

Но на что же они сами рассчитывают? Про два десятка во главе с Митькой они не знают. Точного количества девок с самострелами – тоже, да и не принимают их наверняка всерьез. Для них серьезные бойцы только дед, Лавр, Немой и Алексей – четверо. Ну, может быть, меня с братьями несколько опасаются. Двумя десятками, даже двенадцатью – пятнадцатью бойцами можно легко управиться. К тому же они думают, что застанут нас врасплох – спящими.

Да! Еще же есть часовой на колокольне! Сегодня дежурят люди Егора. Значит, без него все-таки не обойдется. Формально часовой должен объявлять тревогу при внешней опасности или при стихийном бедствии, вроде пожара, а если кто-то шляется по ночам, даже и с оружием, часовому до этого дела нет. Впрочем, если драка затянется, ему все равно придется поднять шум. Значит, рассчитывают сделать все быстро и тихо.

Только бы пришли, только бы открыто показали себя. Сколько можно по ночам не спать, ждать нападения? Да и унизительно, в конце концов! У себя дома таиться, „аки тать в нощи“, ждать ножа в спину, не знать, кому можно верить, кому нет!»

Полночь уже миновала, облака время от времени прикрывают луну, и наступает полная темнота. В селе ни огонька, но полной тишины нет – возится в загонах скотина, иногда взлаивают со сна собаки… Бряк! Кто-то из ребят слегка стукает о дранку ложем самострела. Звук совсем не громкий, но Мишка от неожиданности вздрогнул, а старший десятник Дмитрий зашипел, как очковая змея: