— Да ведь не Кмицица же она оплакивает, — возразил Володыевский.

— Кто знает? — сказала Марыся.

— Тем хуже для нее, ибо он уже не вернется; часть ляуданцев гетман отправил домой, — значит, и силы здесь есть. Они бы здесь и без суда с ним покончили. Он, верно, знает об их возвращении и носу сюда не покажет.

— Да, кажется, наши опять скоро уйдут, ибо их отпустили на очень короткий срок.

— Гетман их распустил потому, что у него денег нет, — ответил Володыевский. — Горе, да и только! В такое время, когда люди всего более нужны, их приходится вдруг отсылать… Ну, доброй ночи, ваць-панны, пора спать. Желаю вам увидеть во сне Кмицица с огненным мечом.

Сказав это, Володыевский встал со скамейки и пошел было в спальню, но едва он сделал несколько шагов, как из сеней донесся отчаянный крик:

— Ради бога, отворите, скорее.

Девушки перепугались, а Володыевский побежал за саблей, но не успел он еще вернуться, как в комнату вбежал незнакомый человек и бросился перед рыцарем на колени.

— Спасите, помогите, пане полковник… Нашу панну похитили…

— Какую панну?

— Из Водокт.

— Кмициц! — воскликнул Володыевский.

— Кмициц! — закричали девушки.

— Кмициц! — повторил посланный.

— Кто же ты? — спросил Володыевский.

— Слуга из Водокт.

— Мы его знаем, — сказала Тереза, — он привозил вам лекарство.

В это время из-за печки вылез заспанный старик Гаштофт, а в дверях появилось двое слуг Володыевского, которые, услышав шум, прибежали в комнату…

— Лошадей, — крикнул Володыевский. — Один из вас пусть сейчас же бежит к Бутрымам, а другой пусть седлает мне лошадь.

— У Бутрымов я уже был, — ответил старик, — они ближе всего. Они меня к вашей милости и послали.

— Когда панну похитили? — спросил Володыевский.

— Только что. Там теперь бьют дворовых… а я вскочил на лошадь…

Старый Гаштофт спросил, очнувшись:

— Что? Панну похитили?

— Кмициц ее похитил, — сказал Володыевский. — Едемте на помощь.

Сказав это, он обратился к посланному:

— Ступай к Домашевичам и скажи им взять оружие и ехать в Водокты.

— Ну же, вы, козы! — вдруг крикнул Гаштофт дочерям. — Бегите на деревню и будите шляхту, пусть берутся за сабли. Панну похитил Кмициц… А?.. Господи помилуй!.. Разбойник, злодей… А?..

— Давайте и мы будить, — сказал Володыевский, — это будет скорее… Идемте. Лошади, кажется, уже поданы.

Через минуту они сели на лошадей, а с ними двое слуг: Огарек и Сыруц. Все поехали по дороге, между изб, стучали в двери, в окна и кричали что есть мочи:

— За сабли, за сабли! Панну похитили! Кмициц в Водоктах!

Услышав крик, все выбегали из избы и, поняв, в чем дело, сами начинали кричать: «Кмициц в Водоктах! Панну похитили!» — и с этим бежали седлать лошадь или в избу искать саблю. Все большее количество голосов повторяло: «Кмициц в Водоктах». Поднялась суматоха; в окнах замелькал свет, раздавался плач женщин, лай собак. Наконец шляхта тронулась в путь, кто на лошадях, кто пешком. Над массой человеческих голов в темноте блестели сабли, пики, рогатины и даже железные вилы.

Пан Володыевский, окинув глазами весь этот отряд, сейчас же разослал несколько человек в разные стороны, а сам с остальными отправился вперед.