Рон с Гермионой пререкались всю дорогу до кабинета гербологии, и, в конце концов, Гермиона согласилась сбегать к Огриду во время большой перемены. Когда раздался удар колокола, возвещавший окончание урока, они быстро побросали мерные совочки и побежали на опушку леса. Огрид приветствовал гостей с красным от радостного возбуждения лицом:
— Почти вылупился.
Он провел их внутрь.
Яйцо лежало на столе. По скорлупе шли глубокие трещины. Внутри что-то шевелилось; и оттуда доносились забавные щелкающие звуки.
Все вчетвером они придвинули стулья поближе к столу и, затаив дыхание, стали наблюдать.
Несмотря на пристальное ожидание, они тем не менее вздрогнули, когда вдруг раздался громкий хруст, после чего скорлупа развалилась на части. На стол выпал младенец-дракон. Лишь с огромной натяжкой можно было назвать его симпатичным. Гарри подумалось, что более всего он похож на черный, сложенный, мятый зонтик. Проволочные крылья казались огромными по сравнению с костлявым компактным тельцем, у него было длинное рыльце с широкими ноздрями, зачаточные рожки и выпученные оранжевые глазки.
Дракончик чихнул. Из ноздрей вылетели искорки.
— Ну не прелесть? — мурлыкнул Огрид. Он протянул руку и хотел потрепать младенца по голове. Тот огрызнулся и чуть не отхватил Огриду палец, показав при этом остренькие зубки.
— Ишь ты, малыш! Гляньте-ка — признал мамку!
— Огрид, — спросила Гермиона, — а с какой скоростью растут норвежские зубцеспины?
Огрид собирался было ответить, но вдруг лицо его страшно побледнело — он вскочил и бросился к окну.
— Что случилось?
— Кто-то подглядывал, там, за занавесками — какой-то пацан — вон, почесал обратно в школу!
Гарри стремглав кинулся к двери и выглянул на улицу. Даже на расстоянии он узнал эту фигуру.
Малфой видел дракона.
Что-то такое появилось в улыбке Малфоя, из-за чего в течение всей следующей недели Гарри, Рон и Гермиона не находили себе места от беспокойства. Большую часть свободного времени они проводили в затемненной хижине Огрида и пытались воззвать к его здравому смыслу.
— Его надо выпустить, — убеждал Гарри, — выпустить на волю.
— Не могу, — упирался Огрид, — он еще кроха, он помрет.
Ребята посмотрели на дракона. Всего за неделю кроха вырос в три раза. Из ноздрей у него клубился дым. Огрид был так с ним занят, что забросил все прочие обязанности. По полу в беспорядке валялись пустые бутылки из-под бренди вперемешку с куриными перьями.
— Звать его буду Норберт, — умиленно поведал Огрид, не отрывая от дракона влажных глаз. — Он меня уже узнает, глядите: Норберт! Где мамочка?
— Шарики за ролики заехали, — констатировал Рон на ухо Гарри.
— Огрид, — громко позвал Гарри. — Через две недели твой Норберт перестанет помещаться в доме. А Малфой в любой момент наябедничает Думбльдору.
Огрид прикусил губу.
— Я… я знаю, мне нельзя оставить его здесь, но пока… не могу я без его.
Гарри вдруг повернулся к Рону.
— Чарли, — сказал он.
— У тебя тоже заехали, — объявил Рон. — Я — Рон, помнишь меня?
— Да нет — Чарли — твой брат, Чарли. Который в Румынии. Который изучает драконов. Можно послать Норберта к нему. Чарли его выкормит, а потом выпустит на волю.