Когда он летал, то мог смотреть на всех сверху вниз и видеть макушки их глупых голов. Мог на них нагадить, подобно птичке. И не боялся их, так как, если бы они и пришли в бешенство, он сразу бы улетел и его бы ни за что не поймали.

Впрочем, если бы он умел летать, то наверняка это умели бы и все остальные. Тут же выяснилось бы, что он самый маленький и медлительный, так что все они могут спокойно гадить на него.

Заснуть больше не удастся. Боб это знал. Он слишком напуган – правда, неизвестно чем. Тогда он встал и вышел в проулок, чтобы помочиться.

В проулке оказалась Проныра. Она подняла глаза и заметила Боба.

– Я хочу побыть одна, – сказала она.

– Не выйдет, – ответил Боб.

– Не хами, малец, – буркнула Проныра.

– А я знаю, что ты садишься на корточки, когда писаешь, – ответил он. – Но я все равно подглядывать не буду.

Сверкая глазами, она ждала, когда он отвернется к стенке, чтобы помочиться.

– Я так понимаю, если бы ты хотел обо мне рассказать, то не стал бы так долго дожидаться.

– Да ведь все и так знают, что ты девчонка. Когда тебя нет, папа Ахилл всегда говорит о тебе «она».

– Он мне не папа!

– Я догадался, – сказал Боб, все еще повернувшись лицом к стене.

– Теперь можешь повернуться. – Она уже стояла, застегивая штанишки.

– Я чего-то боюсь, Проныра, – признался Боб.

– Чего?

– Сам не знаю.

– Не знаешь, чего боишься?

– Оттого-то и страшно.

Она неожиданно рассмеялась. В ночной тишине ее смех прозвучал пугающе резко.

– Боб, это значит только одно: тебе четыре года. Малышам по ночам снятся всякие чудища. Или наоборот, не снятся. Так или иначе, вся малышня чего-то боится.

– Только не я, – ответил Боб. – Если я боюсь, значит случилось что-то очень плохое.

– Улисс готовится посчитаться с Ахиллом – вот и все, что случилось.

– Ты бы от этого не расстроилась, верно?

Она сердито глянула на Боба:

– Мы едим сейчас лучше, чем раньше. Все довольны. Это был твой план. И вообще, я никогда не хотела быть вожаком.

– Но ты его все равно ненавидишь? – спросил Боб.

Она замешкалась с ответом.

– Мне кажется, он все время смеется надо мной.

– А откуда ты знаешь, чего боится малышня?

– Потому что я сама еще недавно была ребенком, – отозвалась Проныра. – И я еще все помню.

– Улисс вовсе не собирается калечить Ахилла, – сказал Боб.

– Это я знаю, – ответила Проныра.

– И поэтому ты собираешься найти Ахилла и защитить его?

– Я собираюсь остаться здесь и защищать малышей.

– А может, ты хочешь первой найти Улисса и убить его?

– Это как? Он же больше меня. Куда больше!

– Но ты пришла сюда не затем, чтобы пи́сать. Или у тебя пузырь размером с шарик для пинг-понга?

– Значит, ты… слушал, писаю я или нет?!

– Но ты ведь только подглядывать мне запретила.

– Ты слишком много думаешь, а вот соображалки тебе явно не хватает.

– Я думаю, Ахилл нам врет о том, что собирается делать, – ответил Боб. – А еще я думаю, ты мне тоже сейчас врешь.

– Привыкай, – отозвалась Проныра. – Мир – сплошное вранье.

– Улиссу все равно, кого убивать, – произнес Боб задумчиво. – Ему один черт, что тебя пырнуть, что Ахилла.

Проныра отрицательно затрясла головой: