Фуф…

Едем. Уже не торопясь, но и не особо медленно. В потоке. Видимо, чтобы не привлекать ненужного внимания. Хотя не очень понимаю, как можно не обратить внимания на Порше, кузов которого изрешечен дырками от пуль…

Коршунов молчит. Даже о моих водительских подвигах — ни слова. Опять плюсик ему. Мужики — народ странный. Практически каждый считает своим долгом прокомментировать то, как водит машину женщина. Оч-ч-чень ценю, когда после очередной поездки мой пассажир поворачивается ко мне и с легким удивлением в голосе говорит, как ему кажется, комплимент: «А ты неплохо водишь!» Почему-то ни одному из них даже в голову не приходит сказать что-то подобное водителю-мужчине.

Едем по-прежнему молча. Коршунов только перекидывается парой слов по телефону. Уточняет место встречи. Посмотрим. Не удивлюсь, если узнаю во встречающем кареглазого Стрельникова.

Точно. Он. Улыбается, стоя у здоровенного, утомительно черного джипа.

— А ты оказывается Шумахер…

У этого реакция на раздражитель в виде «бабы за рулем» нормальная. Как у большинства. Усмехаюсь в ответ:

— В отличие от тебя.

Темнеет лицом, но возразить нечего. Он-то к нам на подмогу действительно не успел. Молчит. Зато заговаривает Коршунов.

— Ты лучше скажи мне, почему не сбежала, когда я из машины выскочил и помчался смотреть, что там с ребятками, которые с нами наперегонки гонялись. Могла ведь педальку в пол — и только бы я тебя и видал. Спохватился, уже собрался назад бежать, смотрю, а ты следом мчишься… Не сообразила что ль?

Смотрю хмуро. Ответить нечего. Ведь и правда могла бы… Только вот какой в том толк?

— Нет, а правда… — вступает в разговор Стрельников.

Тут уж не выдерживаю, больно тон у него противный.

— Да не понимаю я ничего! А раз не понимаю, чего бегать-то? Только пыль глотать…

Стрельников:

— Да чего ты, курица, понимать мо…

Молча пинаю его ногой в голень. Еще в студенческом возрасте мне доходчиво объяснили, что от дамы в первую очередь все ждут классическую пощечину. И руку более опытный противник всегда перехватит. Яйца? Их все мужики берегут пуще глаза. А вот такую подлость, как удар по незащищенной косточке голени пропускают практически все. Стрельников наглядно доказывает это. Надо же — действительно сработало! Скачет на одной ноге, матерясь. Ему и больно, и обидно. Скверное сочетание. Неперспективное для наших дальнейших отношений.

Поясняю:

— Это тебе за курицу.

Хороший мальчик. На женщину руку поднять воспитание не позволяет. Только шипит:

— Сука.

Улыбаюсь. Когда это слово произносят в такой ситуации и таким тоном — это уже не оскорбление, а чистой воды комплимент. Коршунов за спиной хохочет. Жду, пока Стрельников закончит прыгать и ругаться, и предлагаю:

— Давайте вы мне что-нибудь интересное расскажете, а я вам в ответ.

— А ты никогда не слышала такую присказку: меньше знаешь, лучше спишь?

— Раз меня уже все равно собрались пристрелить, незнание меня точно не спасет. А знание может.

Переглядываются. Стрельников:

— Все, что тебе сейчас нужно знать, это как кратчайшим путем добраться до аэропорта и свалить из этой страны в счастливые дали.