— До аэропорта, — попросил я водителя. Тот согласно кивнул.

Человеческие самолеты еще не пользовались такой популярностью, как старинные средства передвижения. Поэтому билет мне удалось приобрести без особого труда. Так что уже через полчаса я занимал свое место в самолете, с интересом поглядывая вокруг.

Однако сам полет меня разочаровал. Узкие окошки, через которые мало что разглядишь. Да и полет как будто и не ощущается. Спрашивается, зачем лететь, если ты даже не чувствуешь, что летишь? Вот если б пол сделать прозрачным… Я уже приготовился было к эксперименту, но в последний миг благоразумно воздержался, вспомнив, чем закончилась прошлая моя шутка на ковре-самолете. Тогда хоть дядя был рядом, а сейчас кто вернет в самолет пилотов и пассажиров, если те решат, что у самолета вдруг пропал пол? Но эту идейку стоит подкинуть кое-кому. Пусть немного доработают людскую технику.

Размышляя над разными способами усовершенствования той техники людей, что начинает постепенно появляться у нас, я подошел к дому дяди. Позвонил. Дверь плавно отворилась, но за ней никого не было. Я осторожно просунул голову и огляделся. Пусто.

— Профаня, а где дядя?

— Господин Монтирий отправился в школу. Он сегодня принимает практику, — раздался знакомый голос из пустоты.

Я отворил дверь полностью и вошел в дом.

— Как ушел? У него же через три часа только прием практики?

— Насколько я понял, он хотел к чему-то подготовиться. Еще он кому-то звонил.

— Звонил? Это интересно. — Я быстро разулся и направился к телефонной полке, над которой сидел уже знакомый мне попугай. При виде меня он суматошно замахал крыльями, но тут же взял себя в руки и замер на своей жердочке.

— Попочка, — ласково пропел я, — не будешь ли ты так любезен сообщить мне, куда звонил мой дядя перед уходом в школу?

Попугай всполошился.

— Мастер Эзергиль, — чуть ли не в панике закричал он, — помилуйте. Я не могу дать эту информацию. Она же конфиденциальная! Только при разрешении вашего дяди! Не надо меня в суп!

— Заткнись, — буркнул я. И куда сразу моя вежливость подевалась?

Я секунду подумал.

Ясно, что попугай ничего мне не скажет. И угроза угодить в суп на него тоже не подействует. Тогда он сознавал, что виноват, а сейчас твердо будет стоять на своих правах.

— Ладно. Тогда вот что, отыщи-ка мне дядю. Сколько, говоришь, ты там помнишь телефонов? Вот и подключай все. Звони в школу, еще куда. Когда разыщешь, позовешь. Это ты можешь сделать?

— Для вас, — радостно закричал попугай, — все, что пожелаете, мастер Эзергиль. Сей момент. Не извольте беспокоиться. Вы даже присесть не успеете.

Во как. Сразу чувствуется образцовый попугай. Ведь в общении главное что? Правильно, главное — подобрать к собеседнику верный ключик.

Я благосклонно кивнул и отправился на кухню.

— Профаня, чайку не попьешь со мной? А то скучно сидеть одному.

— Если вы уверены, мастер Эзергиль, — несмело проговорил домовой.

— Конечно уверен. Я никогда не говорю того, в чем не уверен. И прекрати меня величать мастером. Зови просто — Эзергиль.

Я уже стоял на кухне и вовсю орудовал посудой. Расставил на стол чашки. А вот сахар и заварник появились на столе без моего участия. Тут на плите закипел чайник.