Вызванный орочьими шаманами дождь был злодейской штукой. И вызвать его мог только очень сильный шаман, причем с помощью еще двух десятков шаманов рангом поменьше. Ливень «рубил» грузоподъемность персонажей, практически обезоруживал стрелков из луков и арбалетов, очень сильно ограничивал магов, пагубно влиял на зверей и магических созданий. Погода «улучшала» шансы заболеть в пять раз. Ловкость уменьшалась в четыре раза. И это только часть негативных эффектов, чей список можно было долго перечислять.

Правда, были и плюсы — многие заклинания природной магии становились сильнее. Если огненный шар взорвется прямо в руках мага, то призванное им же растение вымахает в два раза больше. Магия камня почти не страдала. Все что связано с землей — размывалось. Магия воды, как это не парадоксально, ослабевала в этом ливне.

Еще смешнее — в этом дожде могли плавать ахилоты. Буквально плавать. То есть не просто шагать по земле, а буквально взлетать над нею! Парить в дождевых струях над землей… какая рыба не мечтает об этом? Само собой, ахилоты могли и ходить по суше, аки по океаническом дну. Могли и плавать в грязи. Но зачем ходить или плавать, если ты можешь летать? При этом подводные создания не страдали от недостатка дыхания — ливень так силен, что их жабрам вполне его хватает.

А вот у остальных дыхание порой пресекается — в некоторых местах небесные потоки так сильны, что система воспринимает это как ныряние в озеро и врубает убывающий таймер. И вот это уже невесело, особенно когда сражаешься с врагом и случайно оказываешься в таком вот «котле». Или тебя враг убьет, или ты захлебнешься, находясь при этом на суше…

Звучит страшно, и это на самом деле страшно. Умрешь, еще не успев вступить в бой. Подобный ливень не зря сравнивают с прорывом божественной ярости — когда эмоции бога материализуются и превращают какую-нибудь область игрового мира в настоящий филиал ада, заполненный драгоценными артефактами и смертельными опасностями.

Но сейчас Кроу был спокоен. Ему уже приходилось сталкиваться с подобным в прошлом, и он знал, что делать. А еще — после недавно разыгравшейся здесь снежной и пронзительно холодной вьюги нынешняя непогода казалась детской шалостью.

Но главное в том, что Кроу знал, что делать. И Лори знала.

А где, кстати, Лори?

Амазонка нашлась довольно быстро. Она сидела в воротном проеме кольцевой стены, опоясывающей Дом На Холме. Сверху проем был накрыт перевернутой повозкой с торчащими вверх двумя колесами. Остальные отсутствовали. Внизу проем был перекрыт высокой каменной баррикадой. На суровую преграду Лори постелила платочек и уселась.

Над головой Лори трепыхался на ветру рваный красный зонтик. У ее ног стояло здоровенное корыто, в воде мелькало два длинных золотых гребня, слышалось щелканье зубастых челюстей. Свободной от зонтика рукой Лори удерживала над корытом мокрого, несчастного визжащего шакала, перепуганно поджавшего хвост даже не к животу, а ко лбу. И задние лапы туда же. И прочие важные придатки, на которые покушались засевшие в корыте золотые злыдни.