Громкий протяжный скрип сминаемого металла, сопровождавшийся резкими щелчками лопающейся арматуры, заставил Клэя обернуться. Дверь в его камеру доживала последние секунды своей долгой и, несомненно, насыщенной событиями жизни. Ее крючило и плющило так, что генерал всерьез задумался, не нырнуть ли обратно под стол, чтобы в него не отскочил какой-нибудь случайный фрагмент раздираемой легированной стали, но все закончилось на удивление быстро. Сорвавшаяся с последнего фиксатора металлическая плита рухнула на пол в облаках пыли. Генерал снова чихнул и протер глаза, вглядываясь в открывшийся коридор. В дверном проеме, закрывая изрядную часть обзора, неподвижно застыл здоровенный абордажный робот явно не имперского производства, и Клэй, кажется, помнил, где видел подобные боевые машины. В нескольких метрах за его спиной генерал заметил того самого охранника с вечно скучающим выражением лица. Сейчас, правда, лица видно не было – охранник стоял на коленях лицом к стене, сложив руки на затылке. В дальней части коридора в оседающих клубах пыли появились две фигуры в боевых скафандрах, и робот сделал шаг в сторону, разворачиваясь, чтобы пропустить людей в камеру. Шедший впереди человек прогромыхал ботинками скафандра по валявшейся на полу двери и остановился, отработанным движением отстегивая и снимая шлем.
– Адмирал Титц? – Клэй не мог поверить своим глазам. Этого человека он ожидал увидеть здесь в последнюю очередь.
– Так точно, господин генерал, – невозмутимо ответил человек, при прямом участии которого Клэй оказался за решеткой, – Я бы хотел принести извинения за то, что вынужден был арестовать вас и доставить в эту тюрьму. Прошу меня понять, я выполнял приказ.
Неуловимым движением переместившись ближе к адмиралу, Клэй нанес ему отработанный годами тренировок молниеносный удар в челюсть. Одетый в боевую броню Титц был тяжелее генерала в несколько раз, но удар заставил его пошатнуться и сделать шаг назад, зацепившись пяткой за край покореженной двери. Грохот падения почти трехсоткилограммового скафандра на гулко зазвеневший металл отозвался в ушах Клэя дивной музыкой.
Генерал сделал шаг вперед и протянул руку возившемуся в пыли Титцу.
– Будем считать, что извинения приняты, адмирал, – невозмутимо произнес бывший заключенный, – а теперь объясните мне, наконец, что за беспредел вы тут учинили?
– Мы пришли за вами, генерал – услышал Клэй знакомый голос, появившегося в дверном проеме второго человека в боевом скафандре. Он тоже отстегнул и снял шлем и с довольной улыбкой оглядел пыльного генерала и поднимающегося с пола Титца. – Я вижу, вы уже урегулировали большую часть разногласий, так что теперь я готов ответить на ваши вопросы, но, боюсь, рассказывать придется долго. Скажу главное. С вас, генерал, сняты все обвинения, а люди, по вине которых вы оказались здесь, частью уже мертвы, а частью арестованы и ждут суда. Ну, кроме тех, кто на деле доказал свое раскаяние в содеянном и всемерно способствовал исправлению ситуации, – он бросил короткий взгляд в сторону Титца. – У вас тут все очень плохо, генерал, как в военном, так и в политическом смысле, но теперь у нас вновь появился шанс, и мне будет нужен человек, способный возглавить вооруженные силы Империи в нашей совместной борьбе с врагом.